Новое — забытое старое
История шампанских вин в СССР началась в 1924 году вместе с прекращением действия «сухого закона». Правительство поставило перед виноделами задачу — создать легкий алкогольный напиток, который впишется в жизнь нового советского человека. Выбор пал на игристом вине. Оно должно было иметь приятный вкус и доступную цену. Покупательная способность населения тогда была невысокой, поэтому второе условие было очень важным.

Задачу взял под личный контроль Алексей Иванович Рыков — председатель Совнаркома СССР. Виноделы принялись за работу и начали экспериментировать с разными сортами винограда и технологиями. Отцом «Советского шампанского» можно считать Антона Михайловича Флорова-Багреева, русского и советского винодела, эксперта по игристым винам.

Флоров-Багреев, занимавшийся виноделием еще в Российской империи, подошел к решению задачи очень серьезно. Он отправился в путешествие по миру, чтобы познакомиться с опытом специалистов из разных стран. Важную роль сыграл и личный опыт ученого, долгое время руководившего производством вин в совхозе «Абрау-Дюрсо». Это предприятие основали на базе бывшего царского имения, славившегося до революции своими виноградниками.


Ученый некоторое время работал вместе с князем Львом Голицыным. Этот аристократ в конце 19 столетия производил шампанские вина в своем поместье в Крыму. Он первым в России создал игристые вина, по мнению экспертов превосходящие большинство европейских аналогов. Один из сортов голицинского шампанского подавали в 1896 году на торжественном ужине по случаю коронации Николая II. Ему даже присвоили особое название — «Коронационное».

Сталин и шампанское

Флоров-Багреев был достойным продолжателем голицинского дела. Изучив множество технологий, винодел не нашел идеального рецепта. Поэтому он создал свой. В его основу легло изобретенное им уникальное оборудование, получившее название «Акратофор системы Флорова-Багреева». Аппарат имел сложную конструкцию и производство игристого вина занимало немало времени. 28 суток сырье бродило, чтобы получить необходимый напитку вкус и аромат. Затем его охлаждали и разливали в стеклянные бутылки.


В 1928 году экспериментальная партия советского игристого вина из 36 тыс. бутылок была готова. Напиток лично продегустировал Иосиф Сталин и остался доволен. Вождь дал добро на массовое производство.

Журналисты так осветили это событие в прессе:

«Товарищ Сталин сказал, что стахановцы зарабатывают сейчас много денег, также много зарабатывают инженеры и трудящиеся. И если они захотят шампанского, смогут ли они его достать? Шампанское ведь это признак материального благополучия и зажиточности».


Первое серийное шампанское, созданное по методу Флорова-Багреева появилось на прилавках мага Источник статьи журнал Новости в фотографиях, у которого все копируют контент - BigPicture.ru зинов только в 1937 году. Игристое вино несколько уступало по вкусовым качествам зарубежным продуктам, но зато было недорогим. Граждане СССР быстро распробовали новинку и начали ее активно покупать. Перед началом Великой отечественной войны алкогольный напиток производили в огромных количествах.

Напиток, признанный во всем мире

Но Флоров-Багреев не остановился на достигнутом и продолжил создавать новые технологии. В 1940 появился метод шампанизации вина в непрерывном потоке. Его долго совершенствовали и первое вино, полученное таким способом, появилось в продаже только в 1954 году. Пионером в его выпуске стал Московский завод шампанских вин. Эффективность производства возросла на 230 процентов, и игристое вино стало еще дешевле.


«Советское шампанское» признали во всем мире. На разных выставках оно получило более 200 медалей! Страны Запада даже приобретали лицензию на выпуск напитка по новой технологии. Первыми ее оценили ФРГ и Испания. А в 1975 году игристым вином из СССР заинтересовалась легендарная французская компания Moet. Вино газированное по такой технологии начали производить и на французских заводах.

Рос и экспорт отечественного продукта. В 1980 году СССР поставило за рубеж около 9 млн бутылок «Советского шампанского» разных сортов. Реклама игристого вина в стране была ненавязчивой, но очень активной. В советских фильмах счастливые граждане с удовольствием пили его за праздничным столом (и не только). Например, из фильма «Бриллиантовая рука» в народный фольклор попала фраза о том, что «Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты!»


Горбачевская антиалкогольная кампания 1985-87 годов нанесла серьезный урон отечественному виноделию. В соответствии с решением правительства вырубили огромные площади виноградников. Сельскохозяйственные угодья винодельческих предприятий сократились более чем в 2 раза. Это сказалось как на количестве, так и на качестве продукта. Отрасль до сих пор не оправилась от тех потрясений и часть сырья для шампанского закупают за рубежом.

Борьба за название

После развала СССР заводы, выпускавшие «Советское шампанское», оказались в России, Украине и Беларуси. Эти предприятия получили равные права на использование легендарной торговой марки. Но популярный праздничный напиток мог утратить свое имя. В 1988 году межпрофессиональный комитет вин Шампани, созданный специально для защиты слова champagne, потребован отказаться от слова «шампанское» на этикетках бутылок.

Виноделы из Франции мотивировали это тем, что алкоголь может носить гордое имя «шампанское» лишь в том случае, когда он изготовлено из винограда, выращенного в Шампани. Начались суды и тяжбы, в результате которых в Евросоюзе, Южной Африке, Австралии, Чили и Канаде перестали использовать этот термин.

Но в странах бывшего Союза виноделы смогли найти компромисс с обладателями прав. Название на кириллице разрешили использовать, но только на внутренних рынках. Экспортировать игристое вино с надписями на этикетке «Советское шампанское» запрещено. За рубежом тот же продукт называется просто — «Советское игристое».

В апреле 1989-го фирма «Мелодия» праздновала 25-летие, а заодно и 90-летие российской индустрии грамзаписи. К этому двойному юбилею была издана книга о достижениях советской виниловой промышленности. Они впечатляли масштабом: на тот момент «Мелодия» состояла из пяти пластиночных фабрик и около десятка студий звукозаписи, распределенных по территории Советского Союза. Под знаменитым логотипом с буквой М, известным каждому жителю СССР, выпускали 190 миллионов пластинок в год и еще 12 миллионов магнитофонных кассет. На недавно вошедшие в оборот компакт-диски «Мелодия» еще не перешла — они появились у нас в 1990-м. Но и без того СССР был не только самой читающей, но еще и, вероятно, одной из самых слушающих стран в мире — по объему выпускаемой аудиопродукции на душу населения.

У фирмы «Мелодия» была даже своя премия: государственный лейбл раздавал собственные «Золотые диски» за пластинки, которые становились бестселлерами на территории страны. Их обладателями оказывались не только звезды советского классического исполнительства и популярной музыки, но и, например, сэр Пол Маккартни — за выпущенную исключительно для советских слушателей пластинку «Снова в СССР», которая разошлась тиражом свыше 400 тысяч экземпляров. В январе 1990-го представители «Мелодии» доехали до Лондона и вручили «Золотой диск» лично в руки знаменитому участнику The Beatles. Возможно, он до сих пор где-то хранится в его коллекции.

Через год после этого, в 1991-м, «Мелодия» уже не будет вручать «Золотые диски», да и почти полумиллиону советских битломанов, купивших «Снова в СССР», станет совсем не до музыки. СССР распадется в декабре 1991-го. Запись новой музыки в центральной московской студии звукозаписи «Мелодии», располагавшейся в здании англиканской церкви на улице Станкевича (Вознесенский переулок), полностью прекратится к 1992-му. В церкви возобновят богослужения, а еще через пару лет президент Борис Ельцин пойдет навстречу британской королеве Елизавете II и подарит собор англиканской общине. Фирма «Мелодия» навсегда оставит стены, в которых создавались ее знаменитые записи. Последнюю партию виниловых пластинок Апрелевская фабрика, главный форпост виниловой империи «Мелодии», выпустила в 1997-м, а после стала сдавать площади в аренду фирмам, выпускавшим носки и лапшу быстрого приготовления. Увы, до своего столетия российская грамзапись не дотянула всего пару лет.


Фирма «Мелодия» — дитя оттепельных 1960-х. Компания, основанная 23 апреля 1964-го, была в СССР монополистом по записи, изданию и продаже звукозаписей и структурно являлась одним из подразделений Министерства культуры, но в то же время не случайно называлась «фирмой». «Мелодия» отчасти функционировала как западный рекорд-лейбл, хоть и находилась в условиях плановой экономики, отсутствия конкуренции и свободного рынка и наличия идеологической цензуры. Главным критерием ее эффективности был постоянный рост количества проданных пластинок. Поэтому, определяя план издания на год, репертуарная комиссия «Мелодии» ориентировалась на музыкальные тенденции и привязанности слушателей и пыталась издавать новых любимцев публики, чтобы не ограничиваться исключительно сочинениями почтенных членов Союза композиторов. «Мелодия» проводила исследования рынка — торговые предприятия, находившиеся в ее сети, вели учет бестселлеров и опрашивали покупателей об их интересах, что напрямую влияло на тиражи пластинок. Редакторы «Мелодии» — меломаны, державшие руку на пульсе мировых тенденций, в известном смысле обладали свободой действий — разумеется, в пределах допустимого в советском обществе. Так, например, в 1967-м они не побоялись «протащить» на пластинку серии «Музыкальный калейдоскоп» песню The Beatles, которую в центральной советской прессе тогда критиковали. Видимо, поэтому им пришлось выдать ее за народную.


Редакторы фирмы обладали значительным весом в советском музыкальном мире. Например, Владимир Рыжиков, проработавший в «Мелодии» почти полвека, занимает особое место среди ее легенд. Этого с виду заурядного человека — полноватого скромного семьянина неопределенного возраста — звали и трепетно ждали на своих выступлениях все советские звезды — от Иосифа Кобзона до «Веселых ребят»: в кулуарах было распространено мнение, что «эстрадой в Союзе руководит Рыжиков». Музыку, издававшуюся затем в «Мелодии», тщательно отбирал худсовет из членов Союза композиторов. Однако список составлял и готовил к прослушиванию именно Рыжиков, незаметно и мягко направляя весь процесс. В реалиях плановой экономики он мыслил как руководитель коммерческого рекорд-лейбла и давал дорогу артистам, которые могли выпустить хит и обеспечить фирме большие тиражи. По некоторым сведениям, именно он ввел в практику публикации дешевых гибких «пробных» синглов с радио- и телехитами.

Фирма «Мелодия» записывала и выпускала пластинки не только для населения Советского Союза — ее логотип хорошо знали и до сих пор помнят меломаны из разных стран мира. Через внешнеторговую организацию «Международная книга» записи советских музыкантов распространялись по всему свету. Других подобных компаний, на равных торговавших своей продукцией с заграницей, в СССР было крайне мало. К середине 1980-х дистрибуционная сеть «Мелодии» раскинулась на 90 стран. Во Всесоюзной студии грамзаписи была выделена специальная аппаратная, где копировались записи только для издания за рубежом, и она не простаивала без дела: звукорежиссеры трудились в две смены.

Иностранного слушателя пытались заинтересовать не только классическим репертуаром в исполнении Святослава Рихтера, Давида Ойстраха и других звезд советской школы, а также фольклором народов СССР, но и эстрадными и джазовыми записями. Чтобы не затеряться на прилавках зарубежных магазинов, «экспортные» издания «Мелодии» оформлялись в духе мировых тенденций дизайна и полиграфии. Такие пластинки ярко выделялись на фоне своих аналогов, производившихся для внутреннего рынка.

Возрождение «Мелодии» началось в XXI веке — в 2000-х фирма вернулась к изданию компакт-дисков, опираясь на богатейший каталог архивных записей. С 2011 года релизы классической музыки под лейблом «Мелодии» снова стали получать престижные международные премии. К своему 50-летию в 2014-м фирма объявила о возобновлении печати винила — первой пластинкой, выпущенной «Мелодией» спустя почти два десятилетия после остановки прессов Апрелевки, стал классический альбом хард-рок-группы «Ария» — «Герой асфальта». Его выбрало народное голосование, проведенное вместе с сайтом OpenSpace.ru.


За десять лет винилового ренессанса фирма «Мелодия» издала свыше сотни пластинок — среди них компиляции песен легендарных артистов (Муслим Магомаев, Анна Герман, Майя Кристалинская), переиздания культовых советских альбомов и новые записи известных современных исполнителей классической музыки. Среди последних релизов фирмы, вышедших на пластинках, — сборник темного Орфея советской эстрады Валерия Ободзинского и «Крутые повороты» Мурада Кажлаева, первый концептуальный джаз-альбом в СССР. Фирма, превратившаяся в 2020-м в частную компанию, продолжает реставрацию и реактуализацию фонотеки «Мелодии», насчитывающей около 300 тысяч единиц хранения (магнитные ленты, пластинки и другие носители). На 2023 год оцифровано более 80% архива фирмы «Мелодия» и опубликовано 2400 цифровых альбома. Среди них есть уникальные и редчайшие записи, отражающие историю музыкальной культуры Советской империи.

К 60-летию «Мелодия» выпустила иллюстрированную книгу «Фирма: 100 пластинок „Мелодии“», где изложена краткая хроника лейбла и обдуманы 100 альбомов исторического значения из ее каталога. В этом проекте сопоставлены пластинки-бестселлеры, разошедшиеся миллионными тиражами, пластинки-легенды, ценимые меломанами во всем мире, и пластинки-раритеты, известные только эрудитам и виниловым диггерам. Каждая из них заслуживает того, чтобы снова быть услышанной.

Ржевская битва или Ржевская операция
Понятие Ржевской битвы появилось в 1990-е годы, когда исчезло идеологическое давление Советского Союза, предпочитавшего вообще не говорить о Ржевских боях. Советские историки не выделяли боевые действия на Ржевском направлении в единую битву, определяя их как «операцию». Документы о них не публиковались, доступ к архивным данным был затруднен.

Некоторые военные историки приводят аргументы против термина «Ржевская битва» – они говорят, что нет непрерывных операций, и трудно разграничить окончание Московской битвы от военных действий подо Ржевом. Но военный историк А. Малышев в своей статье «Ржевско-Вяземская битва 1942–1943 годов де-факто и де-юре» пишет, что действия близ Ржева обладают всеми признаками понятия «битва», хотя официальная наука их как битву не квалифицирует. Причину историк видит в том, что в операциях у Ржева нет оглушительной победы, а советские войска понесли колоссальные потери. Вся вина за это возложена на героев Великой Отечественной войны, полководцев, маршалов Г. Жукова и И. Конева.

Кто впервые ввел термин «Ржевская битва»

Ветеран Великой Отечественной войны и участник боевых действий подо Ржевом Петр Михин в своей книге «Артиллеристы, Сталин дал приказ! Мы умирали, чтобы победить» пишет, что понятие «Ржевская битва» введено им, и произошло это в 1993-94 гг. В историографию этот термин включили историки С. Герасимова и О.Кондратьев. Таким образом, сам термин «Ржевская битва» появился только в 1990-е, в перестроечное время, когда в обществе происходил пересмотр и переоценка официально трактуемых событий войны.

Почему советские власти не говорили о Ржевской битве

О боях подо Ржевом в Советском Союзе если не полностью умалчивали, то старались не упоминать. По какой же причине руководство СССР не говорило о кровавых событиях на Ржевско-Вяземском плацдарме и сотнях тысяч павших бойцов?

В январе 1942, после победы под Москвой, Ставка ВГК отдала приказ наступать, хотя для этого не было достаточных сил. И. Сталин хотел гнать гитлеровцев на запад и разгромить их армии уже в том году. Войска Калининского фронта (И. Конев) и Западного фронта (Г. Жуков) должны были разбить врага и освободить Ржев и Вязьму. В ходе боевых действий образовался Ржевско-Вяземский выступ, который немцы назвали «воротами к Москве», откуда они могли вновь предпринять попытку взять столицу. Противник всеми силами удерживал этот выгодный плацдарм, сосредоточив там две трети сил групп армий «Центр».

Советское командование настойчиво пыталось захватить выступ, для чего были осуществлены три наступательные операции. За время сражений потери бойцов были огромные – всего 1 160 000 человек, погибших 392 000 человек. Потери мирного населения также были немалыми. Когда наши войска заняли полностью разрушенный Ржев, они обнаружили, что в живых из 56 тысячного населения осталось лишь 362 человека.

Однако победить немцев в противостоянии так и не получилось. Зимой 1943 г. враги покинули плацдарм, и в начале марта войска Красной Армии вошли в оставленный немцами город.

Как утверждает историк С.Герасимова в статье «Ржевская история: работа над ошибками», за то, что плацдарм так и не удалось завоевать, и немцы сами покинули его, маршал И. Конев был снят с должности. То, что поблизости от столицы находились крупные силы фашистов, а также отсутствие решительной победы заставили руководство СССР отнестись к этим событиям как к бесславным, а потому о них старались не упоминать.

Ржевская мясорубка


ак вспоминает Вячеслав Кондратьев, писатель, который воевал подо Ржевом, артиллеристы не могли отвечать на вражеский огонь, потому что берегли свои несколько снарядов для защиты от танков противника. Советские танки сразу же разбивались немецкой артиллерией, пехотинцам приходилось продвигаться без защиты, под пулеметным обстрелом. Бойцы не могли даже вырыть себе окопы, так как из-за отсутствия продовольствия голодали и были истощены.

У немцев было огромное преимущество – оснащение техникой, выучка и опыт. Немецких пехотинцев сопровождали танки и боевые машины, связь позволяла направлять огонь артиллерии и авиацию. Нашим бойцам недоставало техники, средств связи, боеприпасов.

Из фронтовых записок А. Цветкова: когда их, танкистов, перебросили в эту местность, он ужаснулся – вся земля покрыта в три слоя трупами, стояло страшное зловоние. П. Михин в книге «Впереди – «долина смерти» пишет:

мы шли в наступление по трупам, приходилось скользить и падать по мертвым телам. Командование же, не считаясь с потерями, отправляло в битву все новые батальоны.
Ответственность И. Сталина за «Ржевскую бойню»


Некоторые историки считают, что именно И.Сталин несет ответственность за кровавую бойню на Ржевском плацдарме. Именно он приказал наступать, не дав возможности накопить и сосредоточить силы, опасаясь, что немцы пойдут в новое наступление на Москву. Сталин отдал приказ разгромить немецкие войска за две недели. Но получилось так, что наступление растянулось более чем на год.

По приказу Ставки наступление должно было быть осуществлено любой ценой. При отсутствии техники и вооружения, в обстановке нехватки продовольствия тысячи солдат гибли в боях за каждый кустик или будку. На место погибших присылали новых, часто необученных и неопытных солдат.

Значение Ржевской битвы

Значение Ржевской битвы в том, что у немцев не получилось воспользоваться плацдармом для нападения на Москву – им приходилось постоянно обороняться. Одновременно на других направлениях решалась судьба всей Великой Отечественной войны. Под Сталинградом была одержана победа благодаря тому, что значительные силы врага были отвлечены на Ржевско-Вяземском выступе.

С самого детства Станислава тянуло к водоёмам. Он грезил морями, океанами, а его первым словом (как утверждали близкие) стало «вода». В школьные годы Курилов заинтересовался плаванием, но мать выступала категорически против увлечения сына. Она как бы чувствовала, что причиной смерти её сына когда-нибудь станет именно вода. В своём решении женщина оказалась непреклонна, а поэтому учиться плавать Стасу пришлось тайком — в пионерском лагере. Позже юноша попытался пройти срочную службу на флоте, но туда его не взяли из-за зрения. Пришлось ему довольствоваться метеорологическим вузом — максимально близкое к воде направление.

Курилов учился с большим интересом. В студенческие годы он твёрдо решил для себя, что станет учёным с мировым именем в области океанографии. Правда, для этого нужно наладить контакты с зарубежными коллегами. Но на получение выездной визы Курилову рассчитывать не приходилось. Он считался «неблагонадëжным», так как его сестра жила в Канаде.


Но отказываться от осуществления задуманного Станислав не планировал. Потеряв всякую надежду на законную эмиграцию, Курилов решился на побег.

Шанс покинуть СССР фанату моря представился довольно скоро. В декабре 1974 года из Владивостока должен был отойти лайнер .......... Союз» и, проследовав до линии экватора, вернуться назад. Такие круизы специально организовывали для тех граждан СССР, которые очень хотели побывать за границей. Программа, правда, не предусматривала выход пассажиров ни в одном порту. Но Курилова данные ограничения не смущали, поэтому он и оказался на борту. Глубокой ночью Станислав выпрыгнул в воду.

Сам беглец потом признавался — запросто мог погибнуть ещё во время прыжка. Ему элементарно повезло. Войдя в воду мужчина не только не пострадал, но и смог найти в себе силы, чтобы плыть на протяжении почти трёх суток до одного из Филиппинских островов. С собой у него были только маска, трубка, ласты и перчатки.

Обессилевшего Курилова нашли на филиппинском побережье и «определили» в тюрьму. Оттуда по ходатайству сестры он перебрался в Канаду, где продолжил заниматься океанографией.

Последней для беглеца стала командировка в Израиль. В конце января 1998 года он работал вместе с напарником на озере Кинерет. В какой-то момент коллега запутался в рыболовных сетях, а Станислав бросился его спасать и сам застрял. Мужчин всё же вытащили живыми на сушу, но привести в чувство 61-летнего Курилова так и не удалось. Предчувствие матери погибшего сбылось...

Декрет Совнаркома устанавливал всеобщее равенство «в смерти», отменив также и плату за место на кладбище. Декрет гарантировал бесплатное погребение для пенсионеров и тех, кто находится на обеспечении в богадельнях и инвалидных домах, и т.д. Всех остальных должны были хоронить родственники «по таксе, устанавливаемой местным Советом Депутатов».

Жизнь, впрочем, очень скоро показала, что полное равенство недостижимо.

Сословное деление на советских кладбищах

Как ни старалась новая власть уравнять всех, но в первые же годы существования советского государства стало ясно, что все равны, но некоторые все же «равнее» других. Похороны видных партийных руководителей на протяжении всего существования СССР в идеологических целях обставлялись очень пышно. Появились элитарные места захоронений: Марсово поле в Ленинграде, Красная площадь в Москве. На кладбищах провинциальных городов существовало негласное правило хоронить «начальство» на центральных аллеях, в «первом ряду» и т.п.

Религиозная символика на захоронениях не была принята, особенно, в первые годы советской власти. Вплоть до эпохи позднего СССР на надгробиях часто можно было увидеть звезды вместо крестов, иногда – серп и молот и даже герб страны. Впрочем, уже после войны кладбища в регионах, где проживали люди разных вероисповеданий, стали делиться по конфессиональному признаку.

Но все же главные отличия в похоронах рядовых жителей СССР были вызваны не партийной и не религиозной принадлежностью, а уровнем материального достатка.

Сколько стоили похороны?

Как уже было сказано, земля на кладбище выделялась бесплатно. На этом все дармовые блага и заканчивались.

Самое первое, что требовалось, когда умирал человек – заказать гроб. Это можно было сделать в специальных отделах коммунальных хозяйств, которые занимались ритуальными услугами. В разные годы цены были, естественно, разные, но в эпоху позднего СССР сосновый гроб (обитый тканью) в регионах стоил до 19 рублей, в Москве – до 25 рублей.

Выкопать могилу на одном из столичных кладбищ можно было по прейскуранту ритуальной конторы. Стоило это примерно столько же, сколько и гроб. Однако, родные могли выполнить эту работу сами или нанять «копачей». Именно так обычно и поступали в провинции. «Копачи» брались выкопать могилу за бутылку водки или две (стоимость бутылки около 3 рублей).

Следующая важная часть затрат – катафалк. В СССР их роль до 60-х годов, а иной раз и позже, выполняли грузовики. Кузов застилали лапником, иногда стелили ковер или дорожку, посередине ставили гроб, вокруг – табуретки для ближайших родственников. Позднее на смену грузовикам пришел автобус ПАЗ-652, оборудованный сзади специальными дверцами. Нанять автомобиль было непросто. Дело не только в деньгах (водитель иногда просил не меньше десяти рублей). Машины были не во всех организациях, нужно было искать знакомых и договариваться. Впрочем, на помощь, как правило, приходило предприятие, где работал покойный. В таких случаях за машину платить не приходилось.

Оркестр. Нанимали его далеко не всегда, однако, если хоронили «статусно», без музыкантов, кое-как играющих траурный марш Шопена, было не обойтись. Музыка оплачивалась из расчета от 3 до 5 рублей на одного оркестранта, а их было не менее десятка.

И, наконец, поминки. Заказать поминальный обед в ресторане или в кафе тогда тоже было не всегда возможно. Точек питания было значительно меньше, чем сейчас, и система их работы не всегда позволяла гибко перестроить график и закрыть обеденный зал «на спецобслуживание». Если завод, где работал покойный, не предоставлял для этих целей столовую, то поминки устраивали дома. Бюджет их определялся количеством приглашенных. Готовкой занимались члены семьи и родственники. В зависимости от степени пышности поминального обеда, стоимость блюд на одного едока могла быть до 3-4 рублей. Водки брали обычно из расчета одна бутылка на одного-двух человек. Поминки были многолюдными, иногда до сотни человек. Так что, это была едва ли не главная статья расходов.

Финальная часть расходов – памятник. Стоимость памятников различалась в зависимости от материала, из которого они были изготовлены. В 40-х годах при средней зарплате примерно в 300 рублей (это еще до денежной реформы), самый простой памятник (из цемента) в провинции стоил около 250 рублей. Памятники из мраморной крошки стоили 450 рублей, мраморные и гранитные – 650 – 1200 соответственно. К 80-м годам, когда средняя зарплата составляла 180 рублей, самый недорогой памятник можно было приобрести за 120 рублей, а стоимость самого дорогого (из гранита) достигала 600 рублей. В столице стоимость была несколько выше.

Кремация

Огненные похороны», несмотря на активную пропаганду, в СССР не прижились. Вызвано это было, главным образом, религиозными представлениями, которые сохранялись у населения. Христианство, иудаизм, ислам крайне неодобрительно относятся к сжиганию тел.

Тем не менее, в Москве и Ленинграде крематории были построены еще в 1920-е годы. Сжигались там, преимущественно, тела людей, умерших от инфекционных заболеваний, неопознанные трупы, жертвы политических репрессий и т.п. Однако, были и добровольцы, завещавшие похоронить себя «по-передовому». В 1920-е годы кремация взрослого стоила 20 рублей, ребенка – 10, при средней зарплате 55 рублей. Приблизительно такое же соотношение зарплаты и стоимости процедуры сохранялось в течение всего периода Советской власти.

«Министерство правды» Ивана Грозного
Весьма своеобразно подан в учебнике мотив учреждения в Москве в XVI веке первой типографии – той самой, где работал первопечатник Иван Фёдоров.

«Иван IV для упрочения своей власти считал очень нужным, чтобы в его государстве люди воспитывались на чтении книг, прославляющих царскую власть, – писал Шестаков. – Иван IV использовал для этой цели изобретённое на Западе печатание книг и завёл в Москве типографию. В ней книги печатались под особым его наблюдением».
Здесь автор напрямую переносит в прошлое реалии 1930-х годов, когда почти все книги действительно прославляли «отца народов», лично следившего за их содержанием.

Что касается первой московской типографии, то в ней на самом деле издавались, прежде всего, вероучительные, церковные, учебные книги: «Апостол», «Часослов», «Азбука».

Урарту – прародина грузин

лючевое место в «Кратком курсе» Шестакова занимала история России, хотя не были обойдены вниманием и другие народы СССР. Удивляет, однако, пристальное внимание к истории Грузии, которую автор ведёт от царства Урарту, возникшего 3 тысячи лет назад:

«Первое царство Закавказья называлось Урарту в районе Арарата у Ванского озера. Его повелители господствовали над грузинскими племенами.<...> Это было государство родоначальников нынешней Грузии». Таким образом, Грузия в представлении советских школьников становилась своего рода «древнейшей республикой». Между тем, географически государство Урарту находилось на Армянском нагорье, а этнический состав этого царства был весьма разнообразен. Версии о связи Урарту с протоармянскими племенами высказывались задолго до Шестакова, но он предпочёл их «не заметить».
«Перекосы» в грузинскую сторону (за счёт армянской) встречаются и в дальнейшем тексте. Например, когда речь идёт о завоевании татаро-монголами Закавказья, автор, при всей лаконичности изложения событий, считает нужным подчеркнуть следующее:

«В Грузии монголы встретили сильное сопротивление. Грузия в это время была более могущественным государством, чем Армения».
Трудно объяснить подобное «грузинофильство» автора учебника чем-то иным, кроме угодничества перед Иосифом Сталиным, грузином по происхождению.

Насильственное крещение туземцев

Говоря о покорении русскими Сибири, Шестаков подчёркивает, что туземцы терпели многочисленные притеснения от царских воевод и купцов. Особое возмущение автора вызывает религиозная политика правительства на колонизированных территориях:

«Попы и монахи захватывали земли у населения, строили церкви и монастыри и обирали местных жителей, насильно заставляя их креститься и давать им подарки».
В действительности, массового насильственного крещения туземцев Сибири не было. Местным воеводам это было даже невыгодно, так как крещёные освобождались на время от уплаты ясака. Кроме того, не они дарили подарки священникам, а сами, как новообращённые, получали подарки от царского правительства.

«Бесполезная» русско-турецкая война

Одни войны царской России Шестаков трактует как «прогрессивные», другие – как агрессивно-захватнические.

Вызывает недоумение описание русско-турецкой войны 1877-1878 годов:

«В конце царствования Александра II Россия воевала ещё с Турцией. Захватить проливы из Чёрного моря в Средиземное русскому царю не удалось и на этот раз, – отмечает автор. – По мирному договору с Турцией Россия получила крупный торговый порт на Чёрном море – Батуми. Несмотря на огромный перевес сил России над Турцией, из-за отсталости России война стоила ей огромных жертв: сотни тысяч плохо вооружённых солдат погибли зря».
О том, что Россия воевала за освобождение от турецкого ига братского болгарского народа и сумела достичь этой цели, Шестаков даже не упоминает, выставляя Царя-Освободителя бездумным агрессором.

«Боевой центр» Октябрьской революции

Наконец, историк Шестаков не мог не исказить в угоду властям события самого недавнего прошлого. На сегодняшний день историки считают, что захватом власти в Петрограде 25 октября 1917 года руководил Военно-революционный комитет Петроградского совета, а главными действующими лицами переворота были большевики Ленин, Троцкий, Антонов-Овсеенко, Подвойский, а также практически забытый ныне глава ВРК – левый эсер Павел Лазимир. Шестаков же излагает «сталинскую» версию событий. Согласно ей, революцией фактически руководил некий «боевой центр по руководству восстанием», учреждённый в ЦК большевистской партии, куда входили Сталин, Свердлов, Дзержинский, Бубнов и Урицкий. Таким образом, героями революции были объявлены лишь рано умершие или ставшие на сторону Сталина большевики, остальные же из истории были попросту вычеркнуты.

Модно и полезно
Кормление грудью в 30-40-е годы прошлого столетия стало элементом государственной политики по пропаганде здорового образа жизни, так как считалось, что данный вид питания – наиболее полезный для новорождённого. Для пропаганды этого процесса даже появились тематические агитационные плакаты, изображающие кормящих матерей и призывающие при этом не забывать про гигиену.


Кормление грудью также нашло отражение в искусстве. Так, у художника Кузьмы Петрова-Водкина был целый цикл живописных полотен, на которых запечатлены кормящие матери. Примечательно, что делали они это как в одиночестве, так и в присутствии посторонних людей. А на Ленинградском фарфоровом заводе имени М. В. Ломоносова даже наладили выпуск фарфоровых кормящих матерей. В начале 70-х годов более масштабная скульптура под названием «Мать и дитя» появилась в Нижнекамске перед местным роддомом.

Под защитой государства


В отношении кормящих материй работала не только пропагандистская машина. В советском государстве начали приниматься нормативно-правовые акты, призванные упростить жизнь матерей, которые кормят детей грудью. В 1961 году на XXII съезде КПСС приняли программу, в которой особо отмечалось – работающие кормящие матери могли делать каждые три часа перерывы, продолжительностью до 30 минут, для кормления. Такая «сиеста» оплачивалась как рабочее время. Если же работающая мать кормила нескольких детей, то продолжительность перерыва увеличивалась до часа. Естественно, в таких случаях кормление проходило не «у станка», а в заводских яслях, которые строились специально в непосредственной близости от предприятий.

Но к началу 80-х годов отношение к кормящим матерям в советском обществе изменилось. На таких женщин окружающие люди стали смотреть как на чудачек, которым не хватает денег на детские смеси. Косвенно поддерживали общественное настроение и в медуниверситетах. Будущим врачам перестали рассказывать о преимуществах грудного вскармливания, зато о заменителях материнского молока говорилось много. При этом молочные кухни в СССР функционировали чуть не с первых лет существования государства, но выбор в пользу производимой на них продукции изначально делался только в крайних случаях.

Богатые тоже плачут
До начала 60-х годов зарплата священников зависела от денежных поступлений в церковную кассу. Она пополнялась за счёт пожертвований, проведения обрядов и треб, а также от реализации продукции собственного производства: свеч, икон и прочей религиозной атрибутики.

ак как священнослужители относились к «некооперированным кустарям», то в их отношении действовало прогрессивное налогообложение. При годовом доходе до 1800 рублей ставка была минимальная – 4%. Понятно, что заработки сельских священников были в разы меньше, нежели у коллег в городе.

Во время хрущёвской оттепели церковные работники стали зарабатывать больше. Зарплаты и пенсии священников в эти «тучные годы» превышали в 3-4 раза средние по стране.

В 1957 году рабочий Пермского епархиального управления свечной мастерской зарабатывал 4 тысячи рублей, повар на тысячу меньше, а бухгалтер – на две. Для сравнения – средняя зарплата в СССР в это же время составляла 800 рублей.

Естественно, такая разница не могла остаться незамеченной у рядовых граждан. В многочисленных письмах, адресованных руководству государства, советские работяги акцентировали внимание на вопиющее обогащение церковников. В результате в 1961 году налог для всех служителей религиозного культа повысили, после чего доходы РПЦ снизились сразу на 15%. Это привело к тому, что каждый третий священнослужитель уволился, сославшись на тяжёлое финансовое положение.

«Чтоб ты жил на одну зарплату»


Позже церковных работников со сдельной оплаты труда перевели на оклад, а налоговую ставку не изменили. Зарплаты привели в соответствие со средними, а вот налоги продолжили изымать как с некооперированных кустарей. Например, настоятель храма получал 200 рублей, из которых 70 рублей отдавал в казну государства в качестве налогов.

Позже оклады служителей культа всё же начала расти, что позволило им жить безбедно. Священник Троицкого собора Александро-Невской Лавры в 70-е годы мог рассчитывать на 550 рублей ежемесячно. После налоговых вычетов у него оставалось на руках около 300 рублей, что считалось приличной суммой.

Такую систему изъятия налогов ликвидировали в 1980 году, что позволило вновь увеличить зарплату священникам. А вскоре СССР, в котором активно боролись с религиозным культом, перестал существовать. Стало ли от этого Церкви лучше? Многие нынешние священнослужители с приличным трудовым стажем признают – нет. По их словам, раньше Церковь была богаче…

Главарь неординарной преступной группировки, Аркадий Мокеев, имел все предпосылки, чтобы ненавидеть советский строй. Он родился в 1962 году в Ленинграде, семье бывшего политзаключенного. Его отец отбыл в ГУЛАГах много лет и его реабилитировали только после смерти Сталина. Мужчина вышел на свободу инвалидом, и его семья еле сводила концы с концами.

Семья Мокеевых ютилась в крошечной комнате ленинградской коммуналки. Мясо Аркадий видел только по большим праздникам, а одежду донашивал за соседскими детьми. Игрушек у мальчика никогда не было — они считались непозволительной роскошью. В итоге к 16 годам Аркадий люто ненавидел советскую власть. Однажды подросток поклялся, что посвятит жизнь ее уничтожению.


Закончив школу, Аркадий Мокеев долго не мог найти свое призвание, зато он рано женился. В поисках стабильного заработка парень устроился участковым милиционером. Но работа ему не нравилась — Аркадий не был ни дисциплинированным, ни ответственным. В его личном деле быстро появились взыскания за прогулы, драки и даже за подлог документов.

«Белый крест» и его участники

Несмотря на неудачи и проблемы на работе милиционер Мокеев любил порассуждать о глобальном. Его друзья и коллеги рассказывали, что он был одержим идеей совершить нечто великое и попасть в историю. Несмотря ни на что Аркадий смог дослужиться до звания капитана. В 1989 году он таки решил действовать и создал банду «Белый крест», которую пафосно назвал «российским освободительным движением».

Костяк организации состоял из двоюродного брата Мокеева Владимира Бикмуллина, милиционера Игорь Дьякова и человека без определенных занятий и хулигана Игоря Коренкова. Последний попал в банду благодаря тому, что был другом детства Аркадия. Мокеев постарался подвести под свое детище серьезную идеологическую платформу. За образец он взял организацию 19 века «Народная воля». Ее участники ставили перед собой цель методом террора принудить власти Российской империи к демократическим реформам.

Но, чтобы развернуть бурную деятельность, не хватало самого главного — финансирования. Другого способа добыть деньги, кроме как заняться криминалом, Мокеев не знал. Самой привлекательной «революционерам» показалась идея банального грабежа. С оружием у банды было не густо. В распоряжении у Мокеева и его подельников был лишь плохонький самодельный пистолет. Его Аркадий когда-то изъял при обыске, но предусмотрительно скрыл.

Первое злодеяние

Главарь банды понимал, что дефицит оружие ставит крест на любых его крупных планах. Поэтому он решил раздобыть еще один пистолет. 29 апреля 1989 года Мокеев напал на свою коллегу — милиционера Людмилу Маркову. Женщина дежурила в холле Центрального государственного архива Военно-морского флота.


Маркова отчаянно сопротивлялась, поэтому Мокеев выстрелил ей в голову из самодельного пистолета, а потом несколько раз ударил рукояткой оружия. Добычей преступника стал табельный пистолет Макарова и две обоймы с патронами. Тяжело раненая сотрудница милиции смогла добраться до телефона и вызвать помощь. К счастью, она выжила.

Опознать преступника Маркова не могла, так как он был в маске. Но у следователей сразу появилась мысль, что нападавший как-то связан с правоохранителями. Только в милиции могли знать, что в этот день женщина-милиционер будет дежурить в здании одна. К сожалению, тогда из примет у следствия был только примерный рост преступника.

Грандиозные планы и скромные возможности

Всего через неделю после нападения на сотрудницу милиции, бандиты, вооруженные уже двумя пистолетами, снова вышли на дело. Они решили «потренироваться» и выбрали легкую цель. 7 мая 1989 года преступники ворвались в столовую в Петрозаводске. Нападение произошло за несколько минут до закрытия — Мокеев считал, что в это время в кассе будет солидная дневная выручка.

В столовой добыча составила всего 600 рублей. Чтобы завладеть этой скромной суммой, налетчики застрелили кассира Кудряшову. Экспертиза быстро связала два преступления, поскольку в столовой стреляли из табельного оружия Марковой. Чтобы выйти на след грабителей, следователи проработали более 1000 человек. К сожалению, успеха они не добились.

Мокеев был недоволен результатом ограбления. Ему нужны были миллионы, а не сумма, соответствующая зарплате инженера за 4 месяца. Воспаленная фантазия милиционера рисовала отряды вооруженных до зубов боевиков, осаждающих отделения милиции и государственные учреждения. Бикмуллин попытался договориться с национальными диаспорами Северной столицы. Те сдержанно восприняли идею переворота, но обещали помочь оружием.

Снова неудача

Бандиты понимали, что полагаться можно только на себя. К следующему нападению готовились особенно тщательно, несколько месяцев. Целью стала машина инкассаторов, перевозившая большую сумму денег. 30 августа 1989 года бандиты устроили засаду возле магазина у метро «Парк Победы». Вскоре подъехала машина и три инкассатора зашли в торговый зал. Вскоре они вышли с сумками, в которых были 800 тыс. рублей.


Инкассаторы сели в черную «Волгу», но едва они отъехали от магазина, им преградили дорогу потрепанные «Жигули». Бандиты вышли из машины и начали стрелять в инкассаторов. Один из сотрудников погиб мгновенно, а второй открыл огонь. Водитель автомобиля тем временем резко тронулся с места и быстро покинул место нападения. Бандиты были шокированы неудачей. Они бросили автомобиль и пустились наутек.

План, который Мокеев считал беспроигрышным, полностью провалился. Членов «Белого креста» начали искать еще тщательнее, поэтому банда решила залечь на дно. Каждый занимался своими делами и члены группировки собирались нечасто. Но Аркадий Мокеев не мог отказаться от своих планов и в апреле 1990 года преступники опять активизировались.

Весенний беспредел

В 1990 году действия банды стали нервными и хаотичными. Апрельским вечером Мокеев и Бикмуллин остановили такси в пригороде Ленинграда. Они попросили отвезти их в центр города, пообещав щедро заплатить. По пути мужчины напали на таксиста, избили его и закрыли в багажнике. Завладев машиной, они всю ночь колесили по городу, не зная, как извлечь пользу из дерзкого преступления.


Под утро они направились в поселок Сертолово Ленинградской области. Там находилась воинская часть и хранилось оружие. Мокеев и Бикмуллин напали на часового Батагова и смертельно ранили его. Но солдат смог открыть ответный огонь из автомата и нападавшие бежали. Батагов умер, но не допустил захвата вверенного ему склада.

Потерпев очередную неудачу, бандиты выбросили из машины едва живого таксиста. Машину они оставили в одном из ленинградских дворов. Мокеева подкосила череда неудач, и он решил действовать иначе. Теперь банда напечатала несколько тысяч листовок и расклеили их по городу. Начиналось обращение так:

«Народ устал от безысходности и нищеты, и нам не нужна кость с барского стола, называемая перестройкой! Сограждане! Революционная ситуация в стране назрела! День свободы близок!».


Далее бандиты обещали вооружить всех желающих и начать акции, которые покажут настоящую мощь и волю «Белого креста». Преступники хотели, чтобы в обществе поверили в то, что они — сильная и многочисленная организация с серьезными намерениями.

Их борьба

Первую «революционную» акцию запланировали на 14 мая 1990 года. Бандиты решили уничтожить памятники Ленину у Финляндского и Варшавского вокзалов, а также поджечь здание Ленсовета. Для этого Мокеев и Бикмуллин, как и в прошлый раз, угнали старые «Жигули».


В салон загрузили коктейли Молотова, изготовленные из бензина, олифы, клея «Момент», со взрывателями из бенгальских огней. Прихватили с собой и внушительную пачку антисоветских листовок. Их Мокеев планировал разбросать на местах террористических актов. Но планы нарушила нелепая случайность. По пути автомобиль преступников врезался в грузовик. Сотрудники ГАИ появились на месте ДТП раньше, чем бандиты скрылись.

Всего несколько минут понадобилось для того, чтобы выяснить, что машина угнана. Обыск в салоне и багажнике подсказал милиционерам, что перед ними не простые охотники за чужими транспортными средствами. На Бикмуллина тут же надели наручники, а вот Мокееву удалось бежать. Правда, на воле он был не долго — его задержали через несколько дней.

Пострадавшие за идею

На первых допросах Мокеев настаивал на том, что банда грабила и убивали исключительно ради наживы. Но потом он признался, что в действиях «Белого креста» была идеология. Убийца утверждал, что его впечатлили труды Солженицына и других диссидентов. Следствие длилось три года. Ирония ситуации заключается в том, что пока «народовольцы» сидели в СИЗО, СССР развалился без их участия.

Впрочем, Мокеева это не радовало. Он постоянно твердил, что у власти остались те же партийные воры и коррупционеры, а народ бессовестно ограбили. В 1993 году преступников таки осудили. Легче всего отделался Бикмуллин — ему дали всего 4 года, учитывая раскаяние и помощь следствию. Дьякова осудили на 8 лет, а Коренкова на 10. Аркадия Мокеева приговорили к высшей мере — расстрелу, но заменили его пожизненным сроком.

Он до сих пор отбывает наказание в специальной колонии «Сосновка» в Мордовии. Сейчас главарь «Белого креста» разменял седьмой десяток. Он пишет стихи и рассылает их в редакции газет и журналов. Какие у Мокеева сейчас политические взгляды — неизвестно. На эту тему он общаться отказывается.