Легендарную отечественную киноленту «Командир счастливой «Щуки» с именитым Петром Вельяминовым в главной роли в Кольском Заполярье и на Северном флоте смотрели абсолютно все. Хотя бы один раз. Этот художественный фильм повествует о мужественных действиях североморских подводников в первые, самые тяжелые годы Великой Отечественной войны. Его сценарий написан на основе реальных событий, произошедших в то время на Северном флоте и главной базе СФ Полярном. Но есть в киноленте несколько эпизодов настолько на первый взгляд фантастических, как, например, плавание поврежденной подводной лодки под импровизированным парусом или героическая гибель в Баренцевом море командира «Щуки», что скорее верится в военно-патриотический вымысел создателей фильма, чем в историческую реальность показанных событий. Во время посещения музея боевой славы Краснознаменной ордена Ушакова I степени бригады дизельных подводных лодок Северного флота, которой командует капитан 1 ранга Олег Голубев, эти вопросы были заданы капитану 3 ранга Павлу Стежко, выступившему в роли экскурсовода.
- Никакого авторского вымысла в этих эпизодах нет, - ответил офицер. - Всё исторически абсолютно достоверно…

Сутки под парусами.
В начале Великой Отечественной войны экипажем дизельной подводной лодки «Щ-421» командовал капитан 3 ранга Николай Лунин, у которого старпомом был капитан-лейтенант Федор Видяев. Оба – легендарные личности, вписавшие немало ярких строк в летопись ВМФ. Лунин впоследствии стал Героем Советского Союза, контр-адмиралом и вошел в историю отечественного подплава как командир, торпедировавший германский линкор «Тирпиц». Именем же Видяева, погибшего летом 1943 года вместе с экипажем «Щ-422» в студеных глубинах Баренцева моря, назвали заполярный гарнизон подводников, где ныне базируются атомные субмарины Северного флота.
Так вот, в марте 1942 года Лунина назначили командиром на подлодку «К-21», а вместо него на «Щ-421» - Федора Видяева. И во время очередного боевого похода, 8 апреля 1942 года, «Щука», находясь в подводном положении, на подходе к Лаксе-фьорду после успешной атаки вражеского конвоя неожиданно подорвалась на мине. Лодка получила сильный дифферент на нос, который затем перешел на корму. В кормовых отсеках погас свет, из поврежденных торпедных аппаратов и через трещины в корпусе хлынула вода, многие приборы и механизмы вышли из строя. «Щ-421» всплыла, пробоины подводники заделали, забортную воду откачали. Лодка осталась на плаву, но потеряла ход и возможность погружаться. И все это происходило в 1,5 – 2 милях от вражеского берега. Однако североморцев спасли снежный заряд и отливное течение. Подводники собрали брезентовые чехлы от дизеля и торпед. Все это натянули на перископы и под этими импровизированными парусами шли двадцать три часа, пока 9 апреля им на помощь не подошла «К-22» под командованием капитана 2 ранга Виктора Котельникова. Экипаж «Щуки» эвакуировали, а саму ее четырежды пытались взять на буксир, но безрезультатно. А тут еще на горизонте появились немецкие надводный корабль и самолет-разведчик, поэтому моряки решили не рисковать жизнями двух экипажей и «Щ-421» потопили торпедой с «К-22»…
- После войны, - рассказывал капитан 3 ранга Павел Стежко, - нашли трофейные архивные документы, из которых узнали, что, как оказалось, немцы трижды обнаруживали нашу «Щуку» с берега, но приняли ее за норвежский рыболовецкий траулер, для которых ходить в море под парусами было в принципе обычным делом.

«Погружайтесь без меня!..»
19 февраля 1942 года подводная лодка «Щ-403», которой командовал капитан-лейтенант Семен Коваленко, высадив на вражеский берег группу разведчиков, ночью в надводном положении выходила из Порсангер-фьорда. Внезапно она встретила немецкий отряд боевых кораблей в составе минного заградителя «Бруммер» и двух тральщиков «М-1502» и «М-1503». На «Щуке» вахтенный офицер, находившийся в рубке на командирском мостике, растерялся и вместо того, чтобы скомандовать: «Срочное погружение!», пригласил командира на мостик. Коваленко, поднявшись из прочного корпуса наверх, мгновенно оценил обстановку: лодку обнаружили, а один из тральщиков уже пытается выйти на таран. Расстояние между ним и «Щ-403» резко сокращается, и о погружении, даже самом срочном, уже не может быть и речи. Более того, по лодке вражеские корабли открыли ураганный артиллерийский и пулеметный огонь. Командир «Щуки» дал команду приготовить кормовые торпедные аппараты к залпу. И аппараты приготовили к стрельбе. Но в тот момент, когда уже нужно было выстрелить по минному заградителю, команда на залп до кормового отсека почему-то не дошла. Однако лодка все равно уклонилась от таранного удара тральщика.
Вслед за ним в атаку на «Щуку» вышел уже минный заградитель. Но командир прикинул по расстоянию до «Бруммера», что «по-срочному» они погрузиться успеют. Подал команду: «Срочное погружение!» - и в этот момент его тяжело ранило. Коваленко упал в ограждении рубки, прозванном подводниками за полукруглые обводы «лимузином». А вахтенный офицер, выждав короткое время, оглядел мостик и поспешил к рубочному люку. Еще крикнул: «Есть кто в «лимузине»?» Но ответа не последовало. А еще он увидел, как вниз, в прочный корпус, спускался кто-то тяжело раненный, окровавленный, и офицер посчитал, что это командир. Но это был боцман.
Вахтенный офицер дал возможность мнимому командиру спуститься в центральный пост. И уже когда начал закрывать за собой рубочный люк, так как лодка шла на срочное погружение, то внезапно увидел в темноте лежащего командира, последними словами которого были: «Погружайтесь без меня!» Но что значило в той ситуации спасти командира лодки? Лодка успела погрузиться на глубину лишь семь метров. И таранного удара минного заградителя избежать ей не удалось, хотя и пришелся он вскользь по легкому корпусу, погнул перископы, перекосил ограждение рубки…
- Коваленко остался жив, - говорит Стежко. - Немцы подобрали его из воды. Вначале выдавал себя за краснофлотца. Однако по агентурным сведениям немцы все же установили, что он командир подводной лодки. О мужественном поведении североморца в плену свидетельствует тот факт, что в 1944 году его расстреляли, по архивным свидетельствам, за попытку поднять восстание среди военнопленных в концлагере, который находился во Франции.

Что осталось за кадром.
А «Щ-403», вот уж воистину счастливая «Щука», оторвалась тогда от преследования и возвратилась в базу. Ее командиром назначили капитан-лейтенанта Константина Шуйского. И если Петр Вельяминов в художественном фильме сыграл все же собирательный образ командира подводной лодки, то обстоятельства, касавшиеся личности Константина Матвеевича, по любому остались, образно говоря, за кадром.
Дело в том, что в 1939 году за гибель «Щ-424» его приговорили к расстрелу. Но за Шуйского вступились офицеры-подводники: отправили письмо на имя Сталина. В нем изложили все произошедшее: лодка попала под таранный удар рыболовецкого сейнера, который возвращался с удачным уловом, поэтому его команда была навеселе. В результате сейнер так «лихо» маневрировал, что прижал лодку к берегу, а затем – в снежном заряде – и вообще протаранил. Тогда погиб практически весь экипаж «Щуки». Спасли лишь семерых, в том числе командира. Шуйского приговорили к высшей мере, но за него вступились уже тогда именитые Иван Колышкин, Николай Козлов и другие. На свой страх, риск и удивление отстояли: расстрел Шуйскому заменили десятилетним заключением в лагере. А в 1941-м командиры североморского подплава вновь обратились уже к наркому обороны с ходатайством вернуть Шуйского на флот как опытного офицера-подводника.
Первой военной осенью Константин возвратился в Полярное, следом пришло личное дело с записью «с последующим отбытием срока заключения после войны». Да видно все же не судьба была Константину Матвеевичу вновь оказаться «в местах не столь отдаленных». Причиной стал знаменитый декабрьский 1941-го года бой подводной лодки «К-3», которой командовал прославленный Магомет Гаджиев, а Шуйский был у него старпомом. Тогда их лодка потопила транспорт, подверглась преследованию, всплыла в надводное положение и расстреляла преследовавшие ее корабли охранения конвоя. В итоге наградили орденами и медалями весь экипаж, кроме одного человека – Шуйского: с него сняли судимость. А в марте 1942 года капитан-лейтенант Шуйский стал командиром «Щ-403». Лодка под его началом стала впоследствии Краснознаменной.