Короче как-то раз Димон отправился ночью на вокзал провожать батю. На
обратной дороге выяснилось, что бензина в баке практически нет, Димон
свернул на ближайшую заправку. Была летняя ночь, а точнее ее 2 часа, как назло началась сильнейшая гроза. Д выскочил к кассе, а там ему ФИГ - в грозу не заправляем! Покрутившись вокруг как собака в утренние часы у дверей, основательно промокнув, он побежал к машине и ... млин...двери заблокированы, чертова китайская противоугонка сработала как нельзя вовремя - ключ остался в замке зажигания "шахи". Потоптавшись вокруг машины и промокнув уже до ануса, Д. нырнул в забегаловку у заправки. При параде - в виде не то утопленника, не то упыря: под звуки грома и вспышках молнии, с круглыми глазами, издавая туфлями чавканье напоминающее рулады больного острым метеоризмом.
Стоящий за прилавком "кавказороссиянин" нисколько не удивился:
– шашлык-машлык будишь?
Димон заламывая в панике руки:
- % какой шашлык на! Я..., у меня..., и ваще от-т такое горе!
- А... дарагой, купи шашлык, я помогу)
За всю жизнь так БЫСТРО Димон мясо не ел - как кухонный комбайн рубит
хлебный мякиш, как курсант разбирает АКМ, за несколько секунд спорол с шампура что на нем там было насажено. Продавец взял у него из рук
шампур, открыл зонтик, подошел к машине, спокойно сунул этот самый
шампур в нужное место (владельцы нашей классики думаю знают в какое)
бац! Карета подана! Димон ошалелый от счастья спешит к машине,
заправляет, плюнув на все приличия раздевается и в чем мать родила
садится за руль, сунув мокрую одежду в багажник, отправляется домой.
Ночь 3 часа...пост ГАИ... г. Асбеста.
Ну не мог он просто так взять вот и проехать мимо.
Вот оно: маячит до боли родное и доброе лицо пастыря, с палочкой в
натруженной руке, в плаще, сгорбленного под порывами дождя и ветра,
видно, что сильно беспокоится - как там агнец его в такую непогоду едет, все ли у него в порядке, с собой ли права и пройден ли техосмотр...
Димон тормозит, опускает запотевшее боковое стекло. Из салона пышет жар от печки, стекла по кругу запотели... предстает во всей красе! Т.е. в одном ремне безопасности - так сказать налегке. Гаишник тупо скользит фонарем по правам и остальным прелестям и выдает такую фразу: "С легким паром, товарищ водитель! А где шайки-веники?" Посмеялись.
Не все ведь они говнюки.

Само собой, работать, скажем, с англичанами было куда престижнее и выгоднее, чем с болгарами или монголами. Саша, как "француз", обрабатывал франкоговорящие группы, расчитывая, естественно, свести знакомство с парижанами и лионцами. Но куда чаще приходилось сопровождать темнокожих, на которых насмотрелся еще на предыдущей работе, и вьетнамцев. Последние, из-за тяжелого наследия французской колонизации предпочитали именно французский язык всем другим иностранным.
И было странно видеть людей, не имеющих представления об элементарных
вещах. В Африке оно было естественно и отторжения не вызывало, а видеть в центре Москвы человека озабоченного поиском кустов для справления естественных надобностей и игнорирующего унитаз в номере гостиницы, все-таки было в новинку. Но потом острота восприятия прошла, оставив только раздражение. Вошло в привычку объяснять всем подряд новоприбывшим механику использования сантехники, что немало веселило тех же французов.
Но раздражение нарастало и грозило эксцессами. А еще жара... А
кондиционеров в те времена было негусто.
Напарник Саши придумал шутку и разрядил нервное напряжение. Когда
очередной группе вьетнамцев по прибытии в гостиницу сервировали чай (в пакетиках! - это было круто для Москвы начала восьмидесятых), напарник объяснил и показал как ими пользоваться. Размешал сахар в воде, сунул пакетик в рот, оставив снаружи нитку с биркой, и начал прихлебывать кипяток, закатывая глаза от наслаждения. Группа дружно кинула сахар в чашки, покрутила ложками, сунула пакетики куда было указано и начала обжигаясь хлеб.ть горячую воду. А зачем нитка, спросили. А чтобы выдернуть, если проглотишь случайно, ответил напарник. И процесс продолжился.
Саша, сдерживаясь из последних сил, поднялся и вышел. Нашел укромное
место - лестничную площадку - и дал волю чувствам. Просмеявшись, вволю похлопав ладонями по коленям, вытер платком слезы и пот и пошел обратно в комнату, где чаевничали вьетнамцы.
В проеме мелькнула чья-то спина, и дверь начала закрываться. Саша,
придержав ее рукой, неслышно вошел и уткнулся в спину "второго гида", а на самом деле - штатного сопровождающего от КГБ, который столбом стоял при входе, пытаясь понять, что ему видится. Двадцать человек держат в зубах нитки с какими-то цветными картонками на концах, с шумом втягивают пустую воду из чашек, дружно выдыхают "А-ахх-харашо!", вытирают пот и улыбаются. Филиал Кащенки на пикнике.
КГБшник был тертый калач и почти сразу понял, в чем дело. Это проверка, решил он. Его проверяют, каким будет его первое побуждение. А что еще-то? Конечно, проверка. Повернулся, вышел. Твердым шагом дошел до телефона и доложил по команде. Но доложил не все, а может не все заметил. Сашу, например, не упомянул в связи. Поэтому Саша остался работать в БММТ, а напарник уже через два часа был безработным с волчьим билетом. И долго потом искал, куда бы пристроиться, и пристроился в дворники, потому что голод не тетка.
Вот так, закончил свой рассказ Саша. И ушел, пожимая плечами, разводя
руками и покачивая головой в недоумении.