bekingam 6,974 34569 67201

online: 26506284

Юматов Георгий. "Он не мог играть спокойную роль"




11 марта 2009 года исполнилось 83 года со дня рождения народного артиста РСФСР, актера театра и кино Георгия Александровича Юматова. Его помнит и любит не одно поколение зрителей. Фильмы с участием Георгия Юматова – «Адмирал Ушаков», «Один из нас», «Петровка, 38», «Огарева, 6» вошли в сокровищницу отечественного кино, а без показа фильма «Офицеры», где Георгий Александрович сыграл одну из главных ролей, не обходится ни 23 февраля, ни 9 мая.

Друзья и коллеги вспоминают о Георгии Александровиче, его жизни и ролях:

Геннадий Полока, режиссер: «Юматов - это история нашего кино определенного периода, это поколение, которое вышло из горнила, из огня страшной войны».

Юрий Назаров, актер: «Георгий Александрович никогда себя не жалел: и на фронте, и в кадре, всегда от души, всегда по совести и не щадя себя».

Владимир Мотыль, режиссер: «Он был среди моих кумиров. Я был большим поклонником фильмов, где он снимался. Он воплощал в себе какого-то идеального мужчину».

Виктор Мережко, драматург: «Он не мог играть спокойную роль. Если он читал сценарий и не находил там повода для выброса эмоциональной энергии, он от таких сценариев отказывался».

Евгений Герасимов, актер: «Было как-то очень уютно рядом с ним, надежно. Даже когда его не было рядом, ты знаешь, что есть такой вот очень теплый и надежный человек, очень добрый, внимательный». «Я всегда пытался понять, есть за этим какая-то школа. Было непонятно. Я никогда не видел каких-то швов».

Геннадий Полока: «Когда меня спрашивают, какая лучшая роль у Юматова, я могу сослаться на историю, которая произошла с корреспондентом польского журнала «Фильм». Он спросил Музу Крепкогорскую и самого Юматова, какая у него лучшая роль. Переводчик говорит: «Какая? Конечно, в “Офицерах”». Юматов говорит: «Тебя не спрашивают». Муза Крепкогорская: «Всё время говорят: «Офицеры». Хорошая картина, но лучшая роль в “Один из нас”». Это было не кокетство. В этой роли помимо того, что он сумел выразить свою давнюю мечту сыграть такой сгусток национального характера, (каким является, скажем, Иван-дурак, конечно, в преломлении к этой ситуации), у него появилась вдруг возможность продемонстрировать мастерство, которое очень ценится в актерской среде. Эта роль была написана для Высоцкого, но произошло то, что должно было произойти: Высоцкого не утвердили. Он пришел ко мне вечером и сказал: «Я очень хочу, чтобы у тебя картина получилась, потому что если ты её не сделаешь, то дальше у них будет основание просто не давать тебе работать. У меня есть предложение. Мне кажется, что идеально, - тут он помолчал. - Я тебе предложу артиста, который даже больше меня подходит. Это Юматов». На следующий день, не предупредив, он привел Юматова. «Я говорил, он очень хочет это играть, - сказал Высоцкий, - сценарий он прочитал. Что касается - плясать, петь, то я рядом, я помогу».
У Юматова вдруг обнаружилось такое пристрастие к форме, которого я никогда не видел у профессиональных киноактеров. Обычно этим обладают виртуозные театральные актеры с хорошей театральной культурой. Этот человек без школы, без интеллигентного прошлого стал обнаруживать такие ходы, которые поражали и Гринько, и Ивана Рыжова. Их роли во многом получились оттого, что они имели такого партнера, как Юматов. Я вспоминаю, как долго мы искали этот его финальный знаменитый монолог, где он торгуется с Келлером в конце, чтобы спасти Таню и секретаршу Зину. Когда Келлер понимает, что он шпион. Он произнёс монолог обычным своим юматовским ходом – на открытом темпераменте. Я ничего не сказал. «Ну,- думаю, - это индивидуальность, тут ничего не сделаешь». В крайнем случае, я там его прикрою, где-то перебивку сделаю». И он видит, что я недоволен. Мы начали искать, началась мука. В результате мы придумали такой ход: он хочет выглядеть спокойным в этой истеричной ситуации, которая требовала открытого темперамента. Он размеренно, по знакам препинания говорит, и через это рвется темперамент. Это сильнее прямой и открытой сцены. Это уже уровень высочайшего мастерства. Нигде он этот прием, такой психологический ход не повторяет ни разу».

Кирилл Столяров, актер: «Он нужен был режиссуре. Он умел играть, как никто другой. Ему не нужен был режиссер, чтобы поправлять, учить. Он сам мог делать – он видел, он знает. Если плохой режиссер, Георгий вытянет, если плохая драматургия, Георгий поправит. На него сценарии писали – Ежов, например, “Белое солнце пустыни”».

Владимир Мотыль: «Если бы Юматов снялся в этом фильме (имеется в виду «Белое солнце пустыни» - прим. ред.), это был бы другой фильм. Я не берусь судить, был бы он лучше, был бы он хуже. Анатолий Кузнецов пришел к нам во спасение остановившейся картины, потому что случилась большая драма. Для Юматова это была трагедия. Это случилось в ночь перед первой съемкой. Были похороны, поминки какого-то человека, которого знал, видимо, Юматов, и там случилась драка. Сейчас я понимаю, что Юматов с его чувством справедливости, с его мужеством, когда завязалась драка, ввязался. Я уверен, что он как боец одолел бы любого противника, если бы это был один, но на него навалились, вероятно, несколько человек. Его лицо было сплошь в кровоподтёках, в опухоли. Ждать, когда Георгий выйдет из больницы, когда он обретет форму, мы не могли себе позволить. Это значило бы остановиться чуть ли не на месяц.
С Георгием Юматовым в период подготовки к съемкам мы встречались довольно часто, он приезжал в Петербург. Я очень запомнил один его приезд. Он уже был утвержден на роль, мы пробовали какие-то сценки, читали, уславливались. Не скажу, что это были репетиции, мы общались, приноравливались к видению его, моему, притирались друг к другу перед долгим путем. Меня в тупик ставила одна сцена, которая у драматургов была записана небрежно. Когда Сухова пленили, взяв его оружие, дальше не ясно из сценария, каким образом он выкрутился, когда тут столько стволов. Каким образом он мог выйти из этой пиковой ситуации. Мы ломали голову, и я сказал Георгию: «Вот как?». Георгий, смекнув несколько секунд, говорит: «Дай мне свои часы». Он их надел на руку и дальше сказал все точно: «Этот бандит не может не быть падким на часы». Мы сами становимся участниками мизансцены, которую Жора решил нам продемонстрировать. Он снимает эти часы, кричит: «Лови». Бросает условному бандиту, носком бьет по руке, и часы вылетают. Он падает и говорит: «Я снизу их всех расстреляю». Эта мизансцена, конечно, дорого стоит. Это говорит о его высоком профессионализме, об опытности, потому что ему был по силе любой трюк. Я даже не могу представить, чтобы Юматова дублировал кто-то из трюкачей, из каскадеров. Может быть, был такой случай, но мне это не известно».

Кирилл Столяров: «Очень часто говорят, что Георгий Юматов, не имея никакой профессиональной подготовки, вдруг стал ведущим актером советского кино, не имея школы. Тут очень важно иметь в виду, что такое школа. Это не только какие-то профессиональные отдельные знания. Школа – это школа жизни, «я» в предлагаемых обстоятельствах. Ведь надо знать эти обстоятельства. Эти обстоятельства, эти университеты - как у Горького: «Мои университеты». У Георгия это были воинские университеты, это была война».

Василий Лановой: «Ему были не безразличны слова «держава», «Родина». Он с этим родился, после войны пришёл во ВГИК на курс к Герасимову. Ему одному Герасимов сказал: «Вам нечему учиться, Вас только можно испортить». Абсолютно была законная натуральная актерская предрасположенность в этом человеке».

Виктор Мережко: «Он воевал, был юнгой на военном катере. У них на катере была собака, которую все члены этого судна очень любили, бортовая, корабельная собачка такая. При очередной бомбежке случилось так, что собака случайно выпала за борт, оказалась в воде. Юматов, мальчишка ещё, ринулся в воду спасать собаку, в это время в катер попадает бомба, и его разносит в щепки. Вся команда гибнет, Юматов спасается благодаря собаке».

Юрий Назаров: «Он - москвич. Я от него слышал, что он ушёл юнгой на бронекатере из Ейска по Азовскому морю. Он рассказывал, как на штурвале стоит, и раз рукой, и даже ничего не заметил – кровь. Пуля на излете до кости не дошла только. Потом он брал Вену».

Кирилл Столяров: «По-моему, это был 85-й год. Венский магистрат прислал приглашение последним оставшимся героям войны, тем, кто спас Вену. Приглашал с супругами на праздник Победы. Я говорю: «Расскажи, как это в Вене, в Австрии тебя считают национальным героем. Как это было?». Тогда впервые он мне рассказал про войну: «Мы шли на бронекатерах, прошли уже Румынию, Венгрию. Это был апрель, Венская операция. Подходим к последнему мосту, все мосты взорвали. Туман. Ничего не видно. Авиация не работает. Мы уткнулись носом в бык, в мост, по середине моста. По мосту отступает танковая дивизия «Мертвая голова», оба берега у нее. Причалили, матросы забросили кошки, по канатам забрались туда. Мальчишки - 19-20 лет. Старшему было 25 лет. Взяли связки гранат и под танки. Паника, переполох. Радист на катере успел отстучать: «Матросы захватили мост». Бросили десант, захватили мост. Таким образом наши вошли в Вену. А потом немцы сообразили, что нас там всего человек пятнадцать, и всех перебили. Меня отправили в госпиталь. Двое или трое выжили. Привезли, положили на операционный стол. Хирург одел мне маску – наркоз: «Считай до десяти». Считаю – ничего. До двадцати, до ста просчитал – ничего. Этот хирург снял, понюхал, говорит: “Ну-ка, стакан спирта”». Несколько ранений у Георгия было. Это были и осколочные ранения, и пулевые, и травма черепа. Ему зашивали голову, вынимали осколки, зашивали спину и плечо живьем, нитками на живом человеке. Перенести это страшно трудно. Почему он стал героем экрана? Он там это видел и это принес сюда, об этом он рассказывал. Об этом «Офицеры», «Адмирал Ушаков». У него медаль генерала Ушакова - редкая медаль, давалась только морякам за личный подвиг. Медаль за номером шесть... Он играл воспитанника Ушакова в фильме “Адмирал Ушаков”».
Добавлено через 22 часа 32 минуты
Фильму "АДЪЮТАНТ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА " 40 лет



Сюжет

Разведчик Павел Андреевич Кольцов (актёр Юрий Соломин) весной 1919 года направлен киевским чекистом Лацисом в штаб Добровольческой армии, где стал адъютантом её командующего В. З. Ковалевского (прототип — белый генерал Владимир Зенонович Май-Маевский). Кольцов сразу заслуживает доверие контрразведки благодаря тому, что организовал побег нескольких белых офицеров из плена «зелёных» повстанцев атамана батьки Ангела. Кольцов проводит несколько секретных операций, при этом успешно проходит все проверки своей легенды. Одновременно показана романтическая линия сюжета, в которой Павел Кольцов завоёвывает сердце дочери начальника контразведки Тани Щукиной.

В конце фильма Кольцов вынужден раскрыться, но ему удаётся уничтожить железнодорожный состав белых с военной техникой и сорвать планы противника.
Образ Кольцова в исполнении Ю. Соломина, бесспорно, войдет в галерею лучших кинообразов чекистов наряду, например, с майором Федотовым из «Подвига разведчика» или Ладейниковым из «Мертвого сезона».

Но не меньшая удача картины и второй центральный персонаж — генерал-лейтенант Ковалевский, которого играет В. Стржельчик. Образ этот далек от расхожих штампов, по которым кроятся иные «беляки». Ковалевский Стржельчика интеллигентен, мягок, насколько это возможно для военного. Это человек типа Алексея Турбина из пьесы М. Булгакова. В нем намечены черты тех представителей «белой гвардии», которые впоследствии, оказавшись у разбитого корыта в эмиграции, осознают несправедливость дела, за которое боролись. Но пока они этого не осознали, на полях Украины и России льется кровь русских людей, в которых стреляют русские же люди по приказу генерала Ковалевского,

Мрачная фигура полковника Щукина (В. Козел) явно контрастирует с генералом. Правда, она обрисована несколько более обще, несколько более соответствует хрестоматийному, что ли, представлению о руководителе белой контрразведки. Впрочем, если начать разбирать героев фильма подряд, то потребуется немало места. Но это как раз хочется сделать. Одно из главных достоинств фильма, одно из главных достоинств режиссерской работы Е. Ташкова — это пристальное внимание к разработке характеров, и не только основных героев, но и эпизодических.

Как, например, умолчать о занимающем очень важное место в картине мальчике Юре (его играет Саша Милокостый), сыне белого офицера. События, свидетелем которых он оказался, заставляют его по-новому думать о людях, о справедливости. Можно подробно говорить о наивном и щеголеватом Микки (И. Старыгин), о грубоватом и душевном Красильникове (Е. Шутов), о невезучем командире Сиротине, о начальнике тюрьмы, о поручике-садисте... Вот один из многих типичных для картины эпизодов. К ювелиру Либерзону приходят чекисты, им нужна консультация. Как точно и выпукло рисует актер Б. Новиков характер и оттенки настроения этого старого дельца. Тут и скрываемый испуг — ведь не кто-нибудь, а эта жуткая ЧК пожаловала в гости,— и умение сохранить достоинство, и природный грустный юмор, и умудренность долгими прожитыми годами. А его жена Софа {Е, Ауэрбах) произносит всего две фразы, и тем не менее характер как на ладони. Но обо всех не расскажешь, поэтому вернемся к главным событиям ленты.

Кольцову не раз приходится проявлять находчивость. Он быстро разгадывает ход контрразведки, подославшей к нему «жену» действительного статского советника Кольцова, за сына которого выдает себя капитан. В другом случае после удачной диверсии он возвращается в город, «украшенный» несколькими солидными ссадинами. Явиться в таком виде перед ясными очами его превосходительства и полковника Щукина невозможно. А вернуться надо. И тогда организуется «пьяная» драка на самом видном месте, в которую рыцарски вмешивается Кольцов, получая «законную» возможность прибыть на службу с пластырем на лице.

А вот пример противоположный. Полковник Щукин устраивает новую хитроумную проверку уже шести подозреваемых. Каждому из них как бы случайно показывают секретный пакет с одинаковым содержанием и разными адресами вымышленных агентов в Киеве. Остается только выяснить, кем именно из названных лиц заинтересуется ЧК, чтобы без труда установить личность информатора. Кольцов действительно передает в Киев «свой» адрес, а киевская ЧК действительно арестовывает ни в чем не повинного человека. Ситуация острая, план врага удался, отважный разведчик на грани провала.

Однако он остается невредимым. Киевский чекист случайно встречает случайно известного ему щукинского агента, посланного для проверки. Но что дает такое довольно эмоционально напряженное приключение зрителю? Для характеристики Кольцова и остальных чекистов — ничего. А ведь они должны были предвидеть, что враг после ряда крупных провалов догадается о наличии большевистского разведчика в своей среде и начнет изыскивать самые разнообразные способы для его выявления. Бывают, что говорить, случаи, когда враг оказывается более умелым, но ведь фильмы и книги обычно создаются о победителях.

Впрочем, подобные замечания вызваны желанием видеть еще более совершенное произведение в избранном жанре. Есть, однако, в фильме две линии, которые представляются мне куда более грубым просчетом. Первая из них связана с образом батьки Ангела, Этот карикатурный тип проник в фильм откуда-то из оперетты. Игра всеми любимого А. Папанова только усиливает впечатление опереточности, совершенно несовместимой со строгим, достоверным стилем произведения. Еще большее недоумение вызывает любовная линия героя. Трудно даже понять, для чего она введена в картину. Если авторы решили: как же такой длинный фильм — и вдруг без любви, то они явно недооценили собственного материала. Неуместна романтически-загадочная, завлекающая обстановка встреч Кольцова и Тани, невыразительна игра актрисы Т. Иваницкой, да и Ю. Соломин становится в этих эпизодах слащавым и претенциозным.

Правда, любовные сцены не занимают большого места в фильме и не успевают нанести образу Кольцова непоправимого ущерба. Фильм кончается высокой трагедийной нотой. Кольцов пускает под откос эшелон с антантовскими танками, прекрасно отдавая себе отчет в том, что если он и останется в живых после этой дерзкой операции, то попадет в лапы Щукина. Перед нами подвиг в чистом виде. Человек жертвует жизнью во ими революции, во имя спасения других людей.




Основанный на реальных событиях, фильм не только рассказывает об операциях разведки Красной Армии, но и раскрывает сложный внутренний мир героев, живших в противоречивое, трагическое время.
История создания

На главную роль разведчика Кольцова сначала был утверждён Михаил Ножкин, а Юрий Соломин — на второстепенную роль в офицера штаба. Но далее режиссер фильма Евгений Ташков решил, что Юрий Соломин лучше подходит для главной роли. Как вспоминал Юрий Мефодьевич:

Предложение сыграть роль Кольцова было для меня в известной степени неожиданностью. В театре меня считали актером характерным, а тут вдруг предложили роль совершенно противоположную, героическую — волевого, сосредоточенного человека, умеющего всё взвесить, точно и быстро оценить создавшуюся ситуацию... [1]

За создание образа капитана Кольцова Юрий Соломин был удостоен Государственной премии РСФСР.




Отличный фильм.Очень его любил смотреть в детстве.особенно мне нравилась серия где в плену у бандитов и красные и белые.Папанов в роли батьки Ангела просто неподражаем.А чего стоит только надпись на его тачанке..."Бей красных пока не побелеют,бей белых пока не покраснеют".Действительно в фильме много крылатых фраз.И актёрский состав великолепен.Жаль что таких фильмов крайне мало.Хотя с другой стороны их и должно быть немного.Количество никогда не переходило в качество.