|
online: 5126293
ХАРЬКОВ-Первая Столица
|
Автору «Темной ночи» Богословскому - 100 лет!
Сегодня - 100 лет со дня рождения Никиты Богословского
О Богословском можно говорить много: 90 прожитых лет, 300 с лишним песен, музыка к 119 фильмам, восемь симфоний, три оперы, балет, 17 оперетт, восемь книг прозы, в основном юмористических... А можно сказать коротко: автор лучшей песни о войне. И все понятно, можно даже не называть, какой.
Не зря 70 лет назад (еще один повод для юбилея) за право первого исполнения «Темной ночи» соперничали Марк Бернес и Леонид Утесов, не напрасно потом ее пели Иван Козловский, Людмила Гурченко и даже француз Ив Монтан, неслучайно в наши дни свои версии песни предлагают Земфира, БГ, Noize MC...
А ведь его ругали за «Темную ночь»: «кабацкая лирика»! Как ругали за чудесную мелодию «В далекий край товарищ улетает», которая отнюдь не с первого захода попала в фильм «Истребители»: пришлось обмануть директора киевской студии и сказать, что песня-де переработана в соответствии с критикой и одобрена в Москве (хотя ни он, ни поэт Долматовский не изменили в ней ни строчки). Ругали за «Любимый город», за десятки других песен. О советских воинах и тружениках рекомендовалось писать марши, а не романсы.
Он маршей не писал. Говорил автору этой заметки: «Лирика, романтика — вот это мое». Выходец из интеллигентной петербургской семьи, всем своим образом жизни он демонстрировал независимость от тогдашних канонов. Любил не стесняясь погулять в ресторане, шумно съездить с друзьями в Крым или на Кавказ: Слава о его шутках и розыгрышах идет до сих пор. Некоторые из них относительно безобидны — например, такая: приехать в провинциальный клуб, назваться Сигизмундом Кацем (популярный советский композитор, автор знаменитой песни «Шумел сурово Брянский лес» и, кстати, лучший друг Богословского), сыграть все песни товарища, уехать — а через полчаса является настоящий Кац, представляется: «Здравствуйте, я Сигизмунд Кац» — и изумляется смеху и свисту в зале.
Были и выходки посерьезнее. Так, одному известному, но честолюбивому не по славе драматургу он устроил инсценировку при помощи редкого тогда технического средства — магнитофона. Ожидалось вручение Сталинских премий, и, пригласив претендента к себе, Богословский включил якобы радио, из динамика раздался голос легендарного диктора Юрия Левитана: «Драматургу имярек за пьесу такую-то...» — и после долгих витиеватых вспомогательных фраз звучало громоподобное: «:!» (популярное короткое русское слово).
Как уцелел? Понять трудно. Если верить рассказу самого Никиты Владимировича, в 1930-х его вызвали в «Большой дом» — так в Ленинграде прозвали резиденцию НКВД на Литейном. Он не пошел — и второй повестки не последовало. Для сравнения: Шостакович, когда ему поступило аналогичное «приглашение» (очевидно связанное с «разоблачением» Тухачевского, с которым великий симфонист дружил), безропотно явился: Почему на одного махнули рукой, а другого пристрастно допрашивали? Вспоминаю слова другого свидетеля эпохи, Томаса Зандерлинга, сына великого немецкого дирижера Курта Зандерлинга, в годы нацизма эмигрировавшего в СССР: «Логики же в происходившем не было никакой. Кого-то уничтожали без повода, а кто-то, как мой отец, который по определению должен был попасть под подозрение, остался жив».
И вот парадокс: сегодня, в день рождения Богословского, на телевидении — ни звука о нем. Ни кадра из легендарных фильмов с его музыкой. Это — о композиторе, чьи песни, "делали" Победу. По крайней мере духовную...
А может, просто потому что уехала в Америку последняя жена Богословского, Алла, та самая, которой он написал весной 2004 года свою предсмертную записку на больничном рецепте: «Я люблю тебя, Алка». В Америке вышла ее книжка под таким названием, и прекрасно — но книжкой музыку не заменишь. А обоих сыновей Никиты Владимировича нет в живых.
Но мы же все ему родные. Что запеваем, когда собираемся в дружеской компании? Среди первых песен, приходящих в голову и старым, и малым — «Шаланды, полные кефали», «В далекий край товарищ улетает», «Отчего же ты мне встретилась», «Спят курганы темные», «Ты ждешь, Лизавета»: И конечно — «Темная ночь».
|
