- Видала? Пацаны на работе дали посмотреть.
- Ты что, думаешь, я видик никогда не смотрела? - фыркнула Клава.
- Смотрела, хе-хе, да не такое, - Иван заговорщицки подмигнул и поволок Клаву вместе с кассетой в гостиную.
Там он вставил кассету в видеомагнитофон, усадил Клаву на диван, сам с довольной улыбкой расположился рядом и
нажал "плэй". На экране пошли титры на иностранном языке, из которых Клава не успела ничего прочитать, потом начался
собственно фильм. В кадре была видна гостиная, в центре на диване сидела молодая симпатичная, но на вид прилично
потасканная девушка в нижнем белье и прозрачной накидке. Она курила сигарету и делала вид, что не замечает камеры.
В это время раздался звонок в дверь, девушка пошла открывать.
На пороге оказались два довольно крупных мужчины, один из них был негром, а второй наоборот.
"Сантехники", догадалась Клава по рабочим комбинезонам на голое тело и противогазам у них на лицах. Сантехники
зачем-то тщательно пощупали девушку и повели ее к уже знакомому дивану. Там они приступили к работе, причем
к сантехнике она имела отношение лишь целенаправленными действиями, связанными с узкими и влажными отверстиями.
По мере продвижения сценария глаза Клавы раскрывались все шире, пока не стали похожи на два блюдца из
дореволюционного сервиза Ивановой бабушки, доставшегося им в наследство прошлой зимой.
- Ой батюшки светы, срам-то какой! - охнула Клава, закрывая глаза ладонями с широко разведенными пальцами,
через которые она продолжала следить за происходящим на экране.Тем временем трое главных героев превратились в один
сплетенный клубок тел, где сантехников можно было узнать исключительно по противогазам, которые они по-прежнему не
снимали. Видимо, из-за токсичности рабочей среды.
Клава наклонилась всем телом вперед, она не могла оторваться от экрана. Иван сидел позади нее с бутылкой пива в руке,
за которой он предусмотрительно сбегал на кухню во время вступительных титров, и подхихикивал в такт телодвижениям
актеров.
- Ну че, видала такое, а? А я на работе с мужиками уже насмотрелся. Мы седня вообще считай не работали.
Просвещались типа! Гыгыгы...
- Вань... А че они в противогазах-то? - не отрываясь от телевизора спросила Клава.
- Ох, ну и темень же ты деревенская. Не противогазы это, а маски... как их... лайковые... тьфу ты, латексные, точно!
Мне Колян объяснил, он в этих делах сечет. Используется, грит, для разнообразия и экстремальности ощущений во время садо-мазохистских игр, во!
- А-а-а... - Клава внимательно следила за развитием сюжетной линии, уже не закрывая лицо руками. На минутку поставив
фильм на паузу, она даже сбегала в комнату, принесла тетрадку и ручку и стала что-то записывать.
Иван с тревогой следил за женой. - Э-э, Клав... Ты чего это там пишешь? Клава лишь отмахнулась от него.
- Ты вообще понимаешь, что это специально обученные актеры? - Иван начал немного нервничать. - Каскадеры!
Я, по-моему, негра этого в боевике одном видел, он там горел. Огнем горел, Клав, натуральным огнем!
А теперь тут трудится, и хоть бы хны ему. Раз плюнуть! А вот нормальному человеку это не под силу.
Смотри, он же ее на весу держит! Своим... аппаратом... Да ты понимаешь, что...
- Так, заткнись, пошли. - прервала его Клава. Фильм как раз закончился, она схватила его за руку и поволокла в спальню.
Иван упирался как мог, но совладать с женой, которая была раза в два крупнее его, он был не в состоянии.
Ноющий "Каскадеры же!...", он был брошен на кровать. В глазах жены сквозила холодная решимость...
...Через полчаса они лежали рядом на спине, потные, уставшие и неудовлетворенные.
- Я ж предупреждал. - сказал Иван, - А ты не верила... Каскадеры...
- Да заткнись уже с каскадерами своими! - вспылила Клава. - Это все из-за меня, я знаю... Корова жирная...
- Да ты че, Клав? Какая ж ты корова? Вот Люська из второго подъезда... -
он зажевал конец предложения под грозным взглядом жены.
- Слушай, да оставь ты эти кины заморские, прям как роботы там выкаблучиваются. Может мы как обычно?
По нашему, по родному? - спросил Иван. Глаза Клавы засияли. - Дава-а-ай...
-Кочегарушка мой! - она перевернулась на живот, встала на четвереньки и громогласно объявила:
- Внимание! Авария в третьем цехе! Главный кочегар Петренко срочно вызывается в третий цех!
Иван вскочил с постели и побежал к шкафу, по дороге выкрикивая:
- Петренко вызов принял! Петренко по дороге к месту аварии!
Клава продолжала говорить в подушку голосом Левитана:
- Восьмая печь в неисправности! Срочно требуется вмешательство главного кочегара!
Поломка влияет на производительность всего завода!
Иван вернулся к кровати, одетый в старую буденовку и рабочие рукавицы.
Заходя с тыльной стороны Клавы и потирая руки, он приговаривал:
- Та-а-акс, ну что тут у нас за неисправность? Вижу, вижу... Жару нет, давление низкое...
Придется уголька-то в печь подкинуть, а то ведь не справитесь тута без меня... - он положил руки на широкие
Клавины ягодицы и встал перед ними. - Принимай, страна, рабочий уголь!

Ха! Напугали неженатого! Тем более что возвращаться буду 14 февраля, в день Святого Валентина. Может, Купидон и
подсуетится в честь праздника, а? Однако человек предполагает, а Бог располагает. Точнее, по Его указанию судьба
меня так щелкнула по носу, что… Но обо всем по порядку.
Три дня пребывания в Варшаве пролетели незаметно. По окончании командировки я тепло попрощался с коллегами и,
насвистывая, вошел в купе поезда «Берлин – Москва». Теперь можно расслабиться, а если соседкой окажется симпатичная
девушка или девушки, то и скоротать время за приятной беседой. Почему нет?
Но, повторюсь, судьба решила щелкнуть меня по носу: - Добрый день, молодой человек.
Купе мгновенно заблагоухало ароматом очень дорогих духов. Как вы уже догадались, вошла она. Нет, не так. ОНА!!!!!!!!!!!!
Последний раз я испытывал такие эмоции, когда впервые увидел выезжавшую из автопарка «мотолыгу»: гусеничный
бронетранспортер, тюнингованный под самые невероятные запросы химической, биологической и радиационной защиты.
Правда, мою соседку он бы не остановил в принципе. Судите сами. Тетка была в опасном ягодковом возрасте, по габаритам
– двойной Иван Поддубный, нет, скорее МегаПоддубный, по одежде и аксессуарам – то ли директор фирмы, то ли уборщица в «Газпроме»: сплошные луи витоны и армани с ивлоранами. Мало того, исходивший винный аромат говорил о том, что отъезд был заранее отмечен.
- Мы всего по одной бутылочке винца, с давней партнершей по бизнесу, Агнешкой, - словно прочитав мои мысли, дама
старательно покраснела, - надеюсь, вы не будете ругаться.Да мне вообще (монопенисуально), что винца, что квасца.
Но ответил я иначе: - Нет.
- Отлично, - и грузно бухнувшись на сиденье, попутчица Божьей милостью (или немилостью?) стала внимательно разглядывать
соседа по купе.Честно говоря, вначале показалось, что она смотрела на меня, как на еду. Блин, поспать не удастся, иначе до
Минска доедут только обглоданные кости и командировочное удостоверение.
- Будем знакомы? - подмигнув, икнула тётка, - Ирина Олеговна. - Андрей, - озадаченно ответил я.
- Далеко едете? – дама пододвинулась чуть ближе. - В Минск. - Командировка? - Да. - А вы симпатичный.
- Б… (последний вопль убитой мухи), ой, простите, что?
Что-что. Спиртное и опасный возраст привели к тому, что дама имела виды уже далеко не гастрономические, недвусмысленно пододвигаясь ближе и ближе:- Обратите внимание, Андрей, купе четырехместное, а нас едет только двое. Может, это знак?
Если я выживу, то обязательно найду Купидона, нужно перекинуться парой слов. Блин! Здесь даже сопротивление бесполезно:
завалит и не пикнешь. Пора тикать, а как? - Вам плохо? - Нет, - вжавшись в стенку, вякнул я, - просто устал.
- Понимаю, - Ирина Олеговна, зачем-то поправив впечатляющий бюст, вздохнула.
Хоте нет, правильнее будет так – Ирин Олегович вздохнул, а вагон покачнулся.- Простите, - шепнул я, - мне можно переодеться?
- Конечно, - МегаПоддубный улыбнулся и отодвинул могучие телеса на полметра в сторону.
- Без вас, - ошалев от собственной храбрости, добавил я.
- Какие мы стеснительные, - фыркнул Олегович и, грузно поднявшись, вышел.
Слава, воистину слава армейской закалке! За первую секунду была закрыта дверь, за вторую - на входе поставлена сумка.
Это, чтобы МегаПоддубный, если вломится, обязательно споткнулся, подарив хоть и мизерный, но шанс на спасение.
За третью секунду я переоделся и облегченно выдохнул: пронесло. А уже через мгновение раздался нетерпеливый стук.
- Успел, - перекрестился я, открывая дверь.
На лице МегаПоддубного было написано и разочарование, и удивление. Как? А у меня был выбор? Или быстро, или…
об этом лучше и не думать.Но тетка решила не останавливаться, предприняв очередную попытку:
- Мое верхнее место, а на свободном располагаться неудобно, вдруг попутчик появится.
- Пожалуйста, занимайте, не поверите, но с детства люблю наверху спать. И прикольно, и безопасно, - радостно согласился
я и вспорхнул на полку.Фух, теперь не достанет. -… ничего такой, пожелай мне удачи, спасибо, подруга.
Рано радовался. И до границы еще долгих четыре часа.
- Андрей, а вы знаете, какой сегодня день?
Все, (апокалипсис на жаргоне гинеколога), сейчас начнется. - Пятница, - тут мои извилины покрылись холодным потом.
- День влюбленных, - рассмеялся Ирин Олегович, - совсем вы замотались, бедный.
Где этот е… (мальчик, сделанный девочкой) Купидон! Я ему сейчас вырву крылья и засуну их в колчан.
Снайпер х… (собственность мужской гордости), ты куда стрелял?
- Может, отметим это дело? – вагон скрипнул, а МегаПоддубный решительно поднялся, игриво потряхивая бутылкой.
Говорят, перед смертью человек замечает мельчайшие детали: и трещину на стене, и пятно на двери, и темно-зеленое
стекло бутылки, и декольтище… Аааа! - Что с вами?
- Ничего, извините, очень хочется покурить, - отбарабанил я и, обувшись на лету, выпорхнул из купе.
В тамбуре, после второй сигареты, мне удалось немного успокоиться и оценить время, после которого смогу вернуться.
Тетке переодеться минут пятнадцать минимум. Откуда знаю? Друг в десанте служил, рассказывал об укладке парашюта.
Потом она должна уснуть. Хм, а если прибухнёт в гордом одиночестве? Ладно, через полчаса загляну, в крайнем случае
буду громко кричать и звать на помощь. Против ожидания, в купе было тихо. Ирин Олегович сосредоточенно посапывал,
выпуская звонкие всхрапы, от которых в соседнем купе что-то звякало. Краем глаза отметив, что соседка завернулась
в одеяло так, что стала напоминать гигантскую куколку, я левитировал на полку. Все, можно расслабиться и немного подремать,
тем более что устал, а еще… - Вам не дует? – донеслось снизу.Теперь дует, блин! Чувствуя, как в организме крестятся бифидобактерии, я осторожно ответил: - Нет. - А мне холодно. Не поверите, в тот момент я очень искренне молился в душе:
- Господи, понимаю: чего хочет женщина, того хочешь Ты. Но Ты ни слова не сказал об экстремальных утехах, да еще и против
воли одной из сторон. Может, обойдёмся без экспериментов, а? Разреши, пожалуйста, доехать до Минска без поврежденной
психики. Мне реально страшно и… - …холодно, - обиженно повторил МегаПоддубный.
- Укройтесь вторым одеялом.
Наверное, Ирин Олегович заметил, что тон собеседника изменился, поэтому обиженно замолчал, изредка вздыхая. Медленно и размеренно вздыхая под ритмичное постукивание колес.
Когда я был маленький, бабуля держала большое хозяйство: корова, овцы, куры и свиньи. Помню крохотных поросят, игравших
в салки вокруг огромной мамаши, лениво хрюкавшей в луже.
Стоп, кто хрюкает? Вырвавшись из состояния полудремы, я прислушался и… Это были вздохи, громкие, чувственные и с многообещающей концовкой. Ой-ё, пора тикать, сто пудов сейчас уточнит…
- А почему не спите?
- Потому что вы не даете!
- Да хоть сейчас готова!
Вагон закачался, а это значило, что впереди перспективное худшее - измученный телесным зудом Ирин Олегович стал
раскукливаться. А, мля, пора бежать!
Побив мыслимые и немыслимые рекорды обувания и скорости, за несколько мгновений я эвакуировался из купе, спокойно
выдохнув уже в тамбуре: - Лучше здесь покемарю. Холодно, зато безопасно.
Дверь моего купе страдальчески вздохнула, выпустив на свет Божий гигантскую бабочку: Ирин Олегович продефилировал в
сторону ватерклозета, сверкая умопомрачительным шелковым халатом.....И пока МегаПоддубный принимал водные процедуры,
я успел переодеться, упаковать вещи и выскочить в проход, старательно делая вид, что прогуливаюсь.
- Ой, а почему вы в костюме?
Рядом замер тот самый халат с драконами, черепахами и, кажется, Купидончиком. Нет, я все равно поймаю эту сволочь и
пристрелю из его же лука!
- Знаете, друг позвонил, ждет меня в Бресте, поэтому в Минск уеду на машине.
- Жаль, - всхлипнул Ирин Олегович.
- Да святится Имя Твое, - облегченно пропели бифидобактерии.
Как вы уже догадались, после пограничных и таможенных досмотров я церемонно (икая внутри) пожелал МегаПоддубному
счастливой дороги и скрылся в соседнем купе. Две бутылки, купленные в Варшаве, скрасили дорогу до Минска, а виды
столичного вокзала возродили надежду на то, что самое страшное позади.....

- Андрюха, приезжай в гости, отметим новоселье, выпьем по рюмке чаю, заодно и с моими познакомишься. Только не слишком поздно, проблемы с соседкой.
Услышав слово «соседкой», я почувствовал жжение в кончиках пальцев и легкие прострелы в пояснице. Ага!
- Давай подробности.
- Понимаешь, сверху живет старушка, - вздохнул Сергей, - то ли немного ку-ку, то ли капитально эгегейнутая.
- Поясни.
- Поясняю. Делать нечего, вот и сидит, наверное, на полу со стетоскопом. Стоит громко вздохнуть: сразу же звонок в дверь и крики. Наш кот при её появлении уже прячется в стиральную машину, а теперь еще и закрываться стал, представляешь?
- В общем, непростая бабуля.
- Не то слово. Хоть съезжай.
- Принято к сведению, буду не позже 15-00, - с этими словами я отключил телефон и задумался.
Предупреждён, значит – вооружен. А другу помочь – святая обязанность. Святая. Хм, а что, если…
В общем, кроме подарков Серегиной детворе, я потратил около часа, чтобы заготовить кое-что из реквизита, а по пути забежал в церковную лавку за свечой.
Встречу, знакомство с женой и детьми, а также рыжим ласковым котярой описывать не буду. Спустя полчаса мы уже сидели за столом, предаваясь воспоминаниям. Эх, молодость, молодость. Хорошее было время. Мамонты были мамонтами, опоссумы опоссумами.
- А соседка? – спросил я.
Вздохнув, Сергей начал свой рассказ. Проблема выглядела следующим образом. Крепкая старушка лет семидесяти с гаком, мужа схоронила задолго до наступления этого самого гака. Говорят, чем больше она причитала, тем шире улыбался покойник. Создавалось впечатление, что усопший ждет не дождется, когда крышка гроба навсегда подарит ему тихое и безмятежное существование вдали от дражайшей супруги. А супруга была ярым борцом за тишину, на любой громкий звук реагируя скандалами, криками, вызовами милиции и барабанной дробью по батареям.
- В доме успела заколебать уже всех, - добавила присевшая Светлана, жена Сергея, - даже её дети появляются только на большие праздники и совсем ненадолго.
- Бультерьерка какая-то, - задумчиво протянул я, глядя на тихо (!!!) игравших мелких (мальчика шести лет и девочку – четырех), - и что, никак не найти консенсус?
- Бесполезно, Николаевич, - вздохнула Света, - и в гости приглашали на чай, и поговорить пытались.
- Не помогает, - закончил Сергей.
- Как говорил Петр Первый, подчинённый должен иметь вид лихой и придурковатый, - я подмигнул детворе и решительно поднялся, - лихости нам не занимать, а вот над придурковатостью придется серьезно поработать. Ну что, поиграем?
Следующие несколько минут семейство с интересом наблюдало за моими приготовлениями. Из пакета были извлечены, свеча и сбитый из двух реек небольшой крест.
- Свет, набери воды, пожалуйста, только теплой, - я протянул девушке пульверизатор.
- Ты что задумал?
- Побуду придурком, авось, и сработает.
Когда все было готово, я подозвал детвору:
- Давайте, но чтобы от души.
И через минуту был поражен в самую пломбу. Вы не поверите, пацан успел только хлопнуть в ладоши, а девочка пробежать метра три, как сверху раздался истеричный стук и вопли.
- А старушка-то реально бдит, - удивился я, и вышел за дверь.
Итак, представьте мой вид. В правой руке пульверизатор с теплой водой, в левой – горящая свеча. Сзади за ремень засунут крест. Поднявшись на этаж выше, я несколько минут наслаждался стуком, доносившимся из квартиры, а затем решительно позвонил.
Дверь открылась через минуту, явив сухонькую благообразную старушку с перекошенным от ярости лицом. Наверное, она хотела сказать что-то обидное, но заткнулась, удивленно выпучив глаза.
Еще бы. Старательно пшикая вокруг себя из пульверизатора, я бормотал:
- Из квартиры снизу пришел, святая вода защити нас всегда, говорят, что демоны тебя, старая, одолели, святая вода защити нас всегда, изгнать их надо, святая вода защити нас всегда.
- Чего? - рыкнула бабка.
Но я только громко шмыгнул носом и быстро затараторил, размахивая свечой, как ненормальный:
- Вожу, вожу, свечами вожу, я на тебя через стены гляжу.
- Сейчас милицию вызову, - заорала бультерьерша.
- Чур, ты не будешь шуметь и топтать, чур, ты не станешь так громко орать.
- Сейчас милицию вызову, - уже тише повторила старушка.
- Как только снова нарушишь покой, сразу почувствуешь сильную хворь.
- Аминь! – и я пшикнул в сторону бабки.
- Ик, - вздрогнула та
- Аминь! - пшик.
- Ик!
- Аминь! – пшик.
- Ап, - пискнула старушка, громко хлопнув дверью.
То, что она наблюдает, догадаться было несложно, поэтому я продолжал бормотать:
- Как змея уползает по лесам и каменьям, так и ты, демон галдящий…
И, выхватив из-за ремня крест, я сунул его прямо в глазок, заорав:
- ИЗЫДИ!
Ответом был грохот и сдавленный писк откуда-то снизу (видно, рухнула от неожиданности):
- Придурок!
- Гав, - тут мне, конечно, пришлось согласиться.
Через несколько секунд дверь задрожала, подпираемая холодильником, но я уже спускался вниз:
- Получилось, теперь можно принимать лихой вид.

Эпилог.

С бабулей все хорошо – жива и здорова. Не стучит, не скандалит. Только квартиру друга обходит стороной, а встретив, начинает шипеть, бормоча сквозь зубы:
- Придурки сами и друзья у вас придурошные.
Вот так, уважаемые, чтобы успокоить идиота, нужно и вести себя, как идиот. Оказывается, они братьев по разуму очень сильно боятся. И затихают.
- Надолго ли? - спросите вы.
Время покажет, но уже третий месяц рыжий кот не прячется в стиральной машине.

ВОДИТЕЛЬ КОБЫЛЫ

На пятый день, убедившись, что ваш покорный слуга к делу относится серьёзно, бригадир торжественно объявил о повышении: мне было доверено перевозить мешки с комбикормом от склада до фермы.
- Ты с конём умеешь обращаться? – уточнил Виктор.
- Конечно, - преданно глядя в глаза, соврал я.
О том, что мой опыт ограничивался детской лошадью-каталкой, решил особо не распространяться. Да ладно, все будет хорошо, справлюсь.
С этими мыслями я и дотопал до фермы. Там уже томилась в ожидании задумчивая рыжая кобыла Фрося, которая со вселенским пофигизмом наблюдала за парой мух, совокуплявшихся на оглобле в позе растерянного астронавта.
- Она спокойная, не бойся, - подбодрил зоотехник (Сергей), - только не гони.
Спасибо за напутствие, а я-то думал сразу с места в карьер, чтобы пролететь до склада с гиканьем и свистом. Наверное, об этом очень красноречиво свидетельствовали мои выпученные от страха глаза и трясущиеся руки.
- Понятно, - вздохнул Сергей, - ладно, малой, смотри.
Следующие двадцать минут были посвящены основам: как управлять лошадью, как надеть узду и замечаниям по поводу того, что «если облажаешься, расскажу бригадиру».
- А теперь езжай, - добродушно кивнул зоотехник и закурил.
- Но, - пискнул я.
Вот это да, кобыла оторвалась от медитации и неторопливо двинулась в сторону склада! Чтобы понять обуревавшие меня в тот момент чувства, надо быть пацанёнком, который впервые в жизни управлял настоящей живой лошадью.
Километр до склада и обратно мы осилили примерно за полчаса.
- Да не бойся, - подбодрил Сергей, - ускорь её немного, а то бабы уже плешь проели, где комбикорм.
- Если чуть побыстрее, не устанешь? – обратился я к кобыле.
- Пофигу, - задумчиво фыркнула Фрося, глядя, как те же мухи спариваются уже в позе богомола – затейника.
- Тогда но.
Кобыла флегматично перешла на некоторое подобие медленной рыси.
- Но, - уже весело крикнул я после пятого рейса
- Но так но, - Фрося согласно припустила еще быстрее.
- Молодец, - через четыре часа улыбался зоотехник, - на обед домой пойдешь?
- Ага, - кивнул я.
- Пока доберешься, возвращаться придется, езжай, напоить только не забудь, - и, подмигнув, Сергей ушёл по своим делам.
Вот это да! Проехать через всю деревню! Для все-таки городского пацана это был не просто повод для гордости, это был миг наивысшего блаженства. Мне разрешили! Еще не веря своему счастью, я быстро прикинул маршрут следования. Их было два.
Первый – по так называемой Старой улице, второй – по Новой, появившейся уже в послевоенные годы. Она была хороша тем, что заканчивалась горкой метров шестьдесят высотой. Также вдоль неё располагались сельсовет, школа, место выдачи нарядов на работы, баня и магазин. То есть число зрителей будет максимальным.
Решено, едем по Новой. Маршрут был таким – километра два по улице, доезжаем до горки, далее, приняв левее, спускаемся, проезжаем перекресток деревенских улиц. Затем, через двести метров, выехав на довольно оживленную дорогу Барановичи – Молчадь, поворачиваем направо, и мы дома.
- Но пошла, - зычно крикнув, я шлепнул вожжами.
Тот день запомнился на всю жизнь. Меня просто распирало от гордости, ещё бы! Сам! Один! Казалось, что каждый встречный, думал:
- Вот этот да, молодец, такой маленький, а уже управляет лошадью.
- Кстати, Фрося, не быстро едем?
- Пофигу, - фыркнула кобыла, не прекращая медитации.
- Интересно, - подумалось мне, - её вообще что-нибудь может вывести из этого состояния?
Бойтесь мыслей своих, ибо они материальны! Не помню, кто из древних это ляпнул, да и времени на воспоминания не было, потому что лошадь неожиданно собралась взлетать.
Как? Просто. Метров за тридцать до горки нас с громким треском обогнал мотоцикл. И случилось чудо: Фрося вздрогнув, задрала хвост...
- Хана, - яркой молнией сверкнула мысль.
- Поехали! - громко отстрелив первую ступень, кобыла рванула в галоп.
Оказавшись в облаке едкого газового выхлопа, я на несколько секунд ослабил вожжи, пытаясь вытереть слезившиеся глаза. Этого было достаточно, чтобы Фрося, закусив удила, понеслась навстречу светлому будущему, которое заканчивалось обрывом, если вовремя не повернуть.
- Тпруууууу!
- Их-ха. Пофигу.
И как назло, вокруг ни человека! Обед же, куда все подевались? Свидетелями были только три собаки, смотревшие на меня с явным уважением.
- Тпруууууу!
Мы неслись так, что теплый воздух выдул некстати появившиеся сопли из носа . В другой ситуации мне было бы стыдно, но только не сейчас: до обрыва оставалось чуть больше двадцати метров.
- Тпруууууу!
Поняв, что остановить, кобылу не удастся, я из всех сил потянул на себя левую вожжу:
- Поворачивай!
- Их-ха! Пофигу!
- Отстреливай вторую ступень, разобьемся!
- Есть. И третью заодно!
Как я не задохнулся, не понимаю. Чем кормили Фросю, навсегда осталось тайной, но по силе и мощности выхлопа можно было предположить.…
- Ой, мама!
Знаете, что такое деревенское родео? Это когда газовавшая, как ракета-носитель, лошадь сделала резкий поворот. Телега в соответствии с законами физики стала заваливаться набок, я же изо всех сил держался за борта и ждал, когда ё.., простите, грохнусь уже чистым (спасибо галопу) носом об асфальт. Но пронесло.
Еще как пронесло! Выстрелив с таким звуком, что на секунду заглушил даже громыхавшую телегу, я сумел, не отпуская вожжи, перекреститься ресницами.
Кстати, описанную процедуру можно смело рекомендовать в качестве дополнительного стимулятора больным с ЖКТ. Гарантирую, продует насквозь!
- Повернули, чуть помедленнее, Фрося, чуть помедленнеее!
- Их-ха. Пофигу!
С какой скоростью несся с горы наш экипаж в составе двух отчаянно газовавших субъектов, не берусь судить. И если честно, было не до того.
- Тпруууууу!
Не знаю, что себе навоображала эта скотина, но она понеслась так, что в ушах засвистел ветер. Первого перекрестка мы даже не заметили. Зато удивили ехавшего на велике соседа. Его отвисшую челюсть я помню до сих пор.
- Тпруууууу!
До следующего перекрестка оставалось метров сто. Если эта сволочь не остановится, быть нам сбитыми, как сливки.
Семьдесят метров. Вожжи натянуты до предела, но Фросе, традиционно, пофигу.
- Тпруууууу!
Пятьдесят метров.
- Тпруууууу!
В критические моменты у человека просыпаются такие способности, о которых в обычной жизни он даже не догадывается. Вот и я никогда не думал, что смогу крикнуть:
- Тпруууууу, бл….!!!!!!
Да так, что где-то в деревне испуганно взлетела стая ворон, с окрестных яблонь посыпались груши, а у самого перекрестка остановились сразу два грузовика. Но самое главное: Фрося резко ударила по тормозам. Еще бы метров десять…
Просипев:
- Падла, - я в изнеможении рухнул на спину.
- Пофигу, - невозмутимо фыркнула кобыла и с интересом стала рассматривать мух, которые на оглобле (опять!) слились в позе скачущего давления.
Руки, натертые вожжами, горели, в ушах звенело, в носу щекотало, а в животе, простите, громко бурлили многообещающие процессы.
- Малой, ты в порядке? – водители обеих машин уже были рядом.
Один что-то поправлял в сбруе, другой встревожено смотрел мне в лицо:
- Что случилось?
- Понесла, - с трудом выдохнул я, - мотоцикл напугал.
В общем, к дому я привёл Фросю под уздцы и в сопровождении двух грузовиков.
- Смотри, малой, больше так не летай, - выйдя из кабин, водители осторожно пожали мою опухшую руку и, посигналив на прощание, быстро скрылись за перекрестком.
Спасибо вам, мужики, за помощь.
Навеселившейся и остывшей кобыле нужно было напиться, а мне - срочно уединиться в будке для медитаций. Поэтому следующие полчаса лошадь мелкими глотками утоляла жажду , а я познавал высший дзен и просветление.
О скачках решил никому не рассказывать, зачем будоражить народ. Ведь все хорошо, что хорошо заканчивается, правда?
Как оказалось, Фрося очень боялась машин и резких звуков. Но теперь, обладая бесценным опытом, я был спокоен. Главное – не пропустить подготовку к запуску.
Поэтому стоило только задраться хвосту, как через секунду перед лошадиной мордой красовался кусок хлеба:
- Угощайся, спокойно, спокойно. О, смотри, опять мухи, в новой позе закалённого сверла.
Так что и на второй день мы с Фросей неспешной рысью ехали на обед домой. Правда, уже по Старой улице, от греха подальше. А потом началась компания по заготовке сена, и стало не до совхоза.
За эти шесть дней я заработал десять рублей сорок копеек. Моя первая зарплата, по тем временам – вообще неслыханное богатство для одиннадцатилетнего пацана. Жалею только об одном – не сохранил тот расчётный листок, малой был, глупый.

Нет. Не дети. Они наше будущее. Вот, что с нами произойдет.
Всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских телах и на этом мы потеряли миллионы светлых седых голов.
Почему?! Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз прохожих.
Много выпало на долю этих женщин.
Дикие очереди, безграмотные аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы.
И сейчас их снова затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные глаза.
Юное тело крупным шепотом: «Неужели я этого недостойна?» Ты-то достойна. Мы этого недостойны.
Мы достойны лучшего. Мир мечты заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы.
Поддутые груди, накачанные губы, фабричные глаза. Все это тривиально-виртуальное половое возбуждение,
от которого рождается только визит к врачу. Вы представляете стихи об этой любви?
Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте, изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет
жизнь мужей. На них кричат в больницах: «Вы кто, врач?» «Я не врач, говорит она тихо. Но я борюсь за жизнь своего
мужа, больше некому в этой стране». Они эти женщины сохраняют для нас наших гениев. Потеряем их, уйдут и их
мужья, люди конкретного результата. Останутся трескучие и бессмысленные политики и несколько олигархов,
личная жизнь которых уже никого не интересует. Они ее вручают в совершенно чужие руки. Вопрос только в том,
станет ли иностранная медсестра за большие деньги временно любящей женой.
В тридцать лет останутся только ноги, в сорок глаза, в сорок пять уплывет талия, в пятьдесят всплывут отдельные
авторши отдельных женских детективов, в пятьдесят пять борцы за присутствие женщин в политике, а в шестьдесят
исчезнут все. Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и полководцев. Они второй ряд в политике.
А второй ряд в политике главный. Они оценивают юмор, живопись, архитектуру и все сокровища мира, а значит, и
оплачивают их через своих мужей. Я этим летом на одном благотворительном концерте увидел их. Я увидел исчезнувшее
в России племя, племя пожилых дам стройных, красивых, в легких шубках и тонких туфлях и их мужчин, чуть постарше.
Это была толпа 60, 65, 70, 80, 85-летних. Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли в карты.
Они заполняли огромный зал с раздвижной крышей. Это были не олигархи, не министры, не короли. Это были женщины,
лица которых составляют герб Франции. Определить талант очень просто — вы смотрите, какая женщина возле него.
Возле Пушкина, возле Высоцкого, возле Есенина. Потом вспоминаете, какая женщина была возле Брежнева,
возле Хрущева, возле Сталина. Не было их у них! Всё было у них, а этих людей у них не было! Вот я и говорю:
ты сам такой, какая женщина возле тебя! Из жён надо выбирать весёлых. Из весёлых — умных. Из умных — нежных.
Из нежных — верных. И терпеливых...... И терпеливых!!!

Михаил Жванецкий

Войдя тогда к нам, Настя кротко взглянула на меня своими синими глазами и, укоризненно покачав головой,
переставила мои, стоявшие в беспорядке ботинки, носками друг к другу.
- У добрых-то людей так,- терпеливо, как маленькому, пояснила она на мой недоумённый взгляд,- чтоб голова не болела.
Жена в тот день как раз собралась пройтись по магазинам, оставив меня сидеть с девочками до вечера.
— Сперва пусть поиграют, — подробно инструктировала она меня, —- потом своди их во двор погулять на часик,
а после покорми. Устанут - пусть поспят.Я, признаться, загрустил. Провести весь день, смотря сразу за двумя детьми,
означало для меня просто египетскую работу, но деваться было некуда.
Наша Даша, игравшая с подаренным ей накануне "бэбиборном", гостье тоже не очень-то и обрадовалась.
Умудрённая горьким опытом детсадовских разборок из-за игрушек, она с подозрением посматривала в её сторону,
держась настороже. То, что незнакомка начнёт сразу претендовать на её новое сокровище не вызывало у неё
никаких сомнений.Настя же действовала совершенно по-другому. Спокойно присев и молча понаблюдав за дочкой минут десять, она неслышно подошла к ней сзади: — Голубушка ты моя, — мягко проворковала она, ласково приобняв её за плечи,
— позволь и я поиграю... а тебе, вот, пирожок, — развернула она принесённый с собой пакет.
Дочка, приготовившаяся защищать свою собственность до последней капли крови, от неожиданности опешила и безропотно
разрешила гостье забрать "бэбиборна" к себе на руки. Более того, сроду не евшая никакой домашней выпечки,
она послушно сжевала пирожок с капустой, глядя, как её бэбику стригут ногти и укладывают спать.
"Бэбиборн" перед сном капризничал и даже плакал, на что Настя резонно заметила:— Побольше поплачет, поменьше поссыт.
Как только кукла, по их общему мнению, заснула, я поставил им диск с телепузиками, что особенно понравились нашей
гостье.— Чисто ангелочки, — всплёскивала она от умиления руками, не забывая при этом кормить дочку очередным пирожком:
— Кушай, кушай, совсем ты у меня бледная как спирохета...
Потом, когда кончились и пирожки, и мультики, мы стали собираться на прогулку. Причём собирать детей и не пришлось,
Настя прекрасно с этим справилась без меня. Нарядив себя и Дашу, она сказала "с Богом" и мы отправились во двор.
Там она также без труда взяла под контроль всю детскую площадку, не оставив мне и другим родителям ни единого
шанса самим присматривать за детьми.
— Мальчик, ма-а-альчик, чего ты носишься, как лыска? — то и дело доносилось из песочницы. — Что сказал?
Сейчас песком накормлю! Не кричите, девочки - милиция приедет! А, ну-ка, слезь с дерева, махновец!
Девочки ожидаемо собрались возле нового «бэбиборна», но Настя решительно разогнала всех дочкиных дворовых
приятельниц. — Видали таких, — категорично заявила она ей, — подружки-подлюшки… им только дай чего…
У бабушки тоже такие есть, до сих пор банки с-под варенья не возвращают...
За обедом убедив дочку, что, если она не доест, каша будет за ней бегать, она каким-то волшебным образом заставила её
умять две полных тарелки нелюбимой манки. Чему я, привыкший уговаривать съесть хоть ложечку, был также немало удивлён.
В общем, вернувшись к вечеру, супруга застала у нас полную гармонию. Я, нисколько не устав от детей, занимался
какими-то своими делами, а девочки дружно штопали старые колготки на взятой у меня лампочке.
Когда жена повела Настю домой, дочка даже позволила ей взять ночевать "бэбиборна" к себе, и та уходила довольная:
— Спасибо, добрые вы люди, мы с бабой сонник ему почитаем, посумерничаем, — она обулась, оглянулась на нас у двери
и с чувством повторила: — Какие добрые люди!

Прошёл в комнату. Тёща, как обычно в это время, смотрела передачу «Новости Мавзолея», которые давали населению ощущение вечного покоя. На экране вокруг ленинского гроба расхаживал комментатор и вещал про стабильность во всех сферах. Жена варила макароны. Сын играл с рыжим котом, который ловил бумажный бантик.
— Саша, ты заплатил налог на кота? — Строго поинтересовалась тёща.
— Забыл.
— Опять! Как же так?

— Мама, Вы бы болтали поменьше, — зло заметил Александр Иванович. — Из–за Вас налог за разговор растёт. То ли дело папа.
Тесть кивнул и прожестикулировал что–то, пользуясь азбукой глухонемых. А потом отстучал тростью фразу азбукой Морзе.
— Старый матерщинник, — подумал Александр Иванович.
Налог на разговоры ввели, чтобы граждане не тратили время на обсуждение реформ, вместо работы.
Вся квартира среднестатистического россиянина теперь мигала огоньками датчиков, фиксирующих речь, движения, траты услуг ЖКХ. Их поставляла государству семья олигархов Вротимгерб — друзья Того, Кого Нельзя Называть.
Александр Иванович зашёл в ванную. С отвращением бросил взгляд на мыльную воду в ванне, где уже помылась вся семья — налог на воду был слишком высок....

Нет, не крик. Ор!
На весь этаж, с раскатами эха. Басом. Она сначала вздрогнула. Потом из озорства почему-то передразнила (жара!).
Ор прекратился. И появился в проёме двери ОН.
О, это был её идеал! Брутальный до безобразия. Хулиган с бесами в наглых глазах. В умных зеленых глазищах.
Ему было интересно: кто посмел его дразнить? Она молча взяла из своего обеда котлету, положила на чистый лист
(этикет!) и вынесла в холл. Он нехотя, с равнодушным видом подошел. А голоду не прикажешь! Съел.
Посидел для приличия в дверях. Надо ж поблагодарить! И удалился. Следующим утром он ждал её у входа в здание.
- Привет! Ты меня ждешь?
Он пошел за ней. Зашел в кабинет, озираясь. Позавтракал. И занял по-хозяйски один из стульев: “Я здесь буду жить”.
С тех пор весь этаж знал, что у неё появился охранник. Если в кабинете кто-нибудь решался повысить голос,
он рисковал тут же быть расцарапанным, а особо крутые – укушенными. Вид у него был бойцовский: крупного сложения,
дворовой породы, с выбитым зубом. Собаки во дворе не приближались к нему. Боялись. Имени у него не было. А зачем?
Она обращалась к нему просто: котейка.
Как-то она услышала возню в коридоре. Местный электрик уже размахнулся ногой, котяра собрался увернуться.
Скандалить бесполезно! А ботинки у этого “героя” – то, что надо! С железными носками! Такими не то, что зуб,
- челюсть можно вынести! Оттолкнув мужика, она схватила кота и унесла в кабинет.
Сердечко животного бешено прыгало у неё под пальцами…
В одно утро его не было. Мало ли – свои дела…Но от сослуживцев она узнала, что ночью мужики в цехе его избили.
Просто так от скуки. Дня через три, отлежавшись, он появился. Худой, потухший, но живой.
Обычно он спал в тишине кабинета. Она работала. Нежностей он не любил.
Он же не какой-то там диванный Маркиз с бантиком. А она и не докучала ему.
В конце рабочего дня, когда она выключала компьютер и собиралась домой, он первый уже стоял у двери и ждал.
И они вместе выходили на улицу. В один из вечеров у входа его ждала жена. Да-да! Именно!
Она подошла к нему, потерлась щекой. А он сидел и с достоинством принимал эти ласки…
Женщины из цеха рассказывали, что одна работница два раза забирала его себе домой.
А живет она в новом микрорайоне. И оба раза он убегал и возвращался на завод.
Прошла зима. А за ней – март. Но март есть март.
Он уже не встречал её. Он приползал в кабинет после великих ночных боёв. С порванными ушами, расцарапанным носом.
И, наспех поев, отсыпался целый день. Набирался сил. Для завтрашних битв.
Потом весной он заболел. Глаза текли, нос не дышал. Он даже воду пить не мог. Лечить его не давал.
Пришлось применить силу: закрыв дверь кабинета на замок, туго обмотав его шарфом, она капала ему – одной пипеткой
глаза, другой нос…Пару дней лечила. Потом – выходные. В понедельник уже он бежал ей навстречу…
После выздоровления он не отходил от нее ни на шаг. Даже спал на полу возле её стула.
… Прошел год. Другой. И вот однажды он не встретил её. И на следующий день. И через месяц.
Никто не знал - где он. Она пыталась искать его, звала.
Говорят, они уходят, когда им совсем плохо. Чтобы не видели их мучений…
Но она помнит его... На то он и друг... Настоящий...

Счет оплачен, машина у колонки. Вжух! Заправка окончена!
А на табло значится, что залито всего 500 грамм!
Пошел Билайн Мегафонович Мтс-Теледвайский разбираться к оператору заправки.
-У меня безлимит оплачен! Залито всего 500 грамм,-он ещё пытался держать себя в руках.
-Да, Вы оплатили безлимитный бензин и Вам подключен этот тариф, всё верно, заправляйтесь, сколько хотите!-
радостно ответил улыбающийся оператор.
-Но залили всего 500 грамм!- воскликнул непонимающий автовладелец.
-500 грамм на максимальной скорости!-поднял палец вверх оператор,- по нашим данным, большинству из клиентов
вполне достаточно этого им для осуществления поездок от дома до магазина или работы.
-Но...- начал было Мтс-Теледвайский и его сразу перебил служитель заправки.
-Вы можете заправлять неограниченное количество грамм бензина, у Вас безлимит!
Поэтому, если Вам не хватает 500 грамм, Вы можете доехать до второго заправочного пункта и продолжить заправку.
-И далеко ехать?
-Всё для Вашего удобства!-улыбнулся оператор,- это здесь же, за углом здания!
Билайн Мегафонович почесал затылок и поехал за угол.
Там возле длинной трубы выстроились автомобили, к которым тянулись тонкие трубочки. Свободное место было,
заправщик вставил шланг, включил подачу и циферки об экране начали меняться с поразительной скоростью.
Очень медленно!
-У меня безлимитный тариф, я заплатил деньги, я приехал сюда для дополнительной заправки! Что происходит?-
Билайн Мегафонович уже всерьез начал сердиться,- Мне надо ехать! У меня дела!
-В условиях договора прописано, что дополнительная заправка осуществляется на меньшей скорости.
Вот это она и есть,- ответил заправщик.
-Ладно, ради безлимита можно потерпеть,- подумал Мтс-Теледвайский.
Через десять минут датчик на колонке оповестил, что заправка завершена.
А цифры показывали, что залито снова 500 граммов топлива.
-Ну это же вообще никуда не годится!- возмутился Теледвайский, -как же можно так издеваться над людьми!
Чтоб залить литр бензина пришлось терять столько времени! А у людей работа, дела!
-Мы вынуждены ограничить скорость раздачи топлива, и в договоре это тоже прописано. К тому же, наши исследования
показывают, что многим нашим клиентам хватает этого количества не только на поездки от дома до магазина,
но и к друзьям, и даже на пикник.
-А если мне надо быстрее? У меня дела!- опешил Билайн Мегафонович.
-Если надо быстрее, то можете отправить платную SMS на короткий номер и скорость раздачи увеличится до конца суток.
-Но у меня же безлимит! В полночь я приеду, поставлю машину на заправку, а утром приду к поеду по делам.
-Так не получится. По договору, во время заправки Вы должны находиться в машине или рядом с ней, например,
в кафе на заправке.
-И с какой же скоростью будет пополняться бак?
-В соответствии с технической возможностью, разумеется!- ответил заправщик, мало ли, вдруг в шланг соринка
попадет и диаметр изменится? Тогда заправка пойдет ещё медленнее, чем 125 грамм в час!
-В каком это смысле "125 грамм в час"?
-В прямом! После того, как Вы зальёте первую и вторую порцию, на скорость залива топлива устанавливается
ограничение в 125 грамм топлива в час.
-Но в рекламе же везде написано, что бензин безлимитный!- заорал Билайн Мегафонович Мтс-Теледвайский.
-А Вас никто в количестве топлива и не ограничивает! Заливайте, сколько вам нужно, без проблем!
-Верните деньги, мне такой безлимит не нужен, я хочу разорвать договор.
-Услуга уже начала оказываться, потому, мы не будем возвращать Вам деньги.
Спасибо, что пользуетесь услугами нашей компании!

В общем, обошелся весь проект не очень дорого. Кредит взял в Сбербанке под бизнес–проект и сам своим имуществом поручился, пятикомнатной квартирой на Московском. Купил ее, когда еще фруктами занимался и мясом. И еще Гази купил швейцарскую линию. Главный технолог ему говорит — откуда молоко будешь брать? Из Финляндии? "Слюшай, даракой, какая Финляндия–мунляндия!" Хозяин объяснил глупому работнику, что сыр надо разработать с минимальной себестоимостью. Будем покупать казеин в Китае. И соевое молоко сухое. А в качестве жира используем малазийское масло. Ну и эмульсию из Индии, чтобы на сыр было похоже по консистенции, и краситель желтенький — ферроцианид.

Поручил Гази технологу так сделать рецептуру, чтобы даже дырочки в сыре были. Ну это несложно оказалось — надо просто газ пустить в чан, где готовая масса перемешивается, да под давлением подержать немного и охладить. Дырочки так и появятся. Пожиже массу сделаешь, мелкие будут, погуще — крупные, как в маасдаме. Но это не главное, цена важнее.

Долго экспериментировал технолог и выдал рецепт: на тонну воды — сто кило казеина, сто кило соевого порошка, две бочки пальмового масла, соль по вкусу, краситель по цвету. И главное — загуститель. Его долго искали, но нашли в Казахстане. Берешь совсем немного — килограмма два и жиденький раствор застывает, как кошачий понос на морозе. Ну еще немного парафинчика туда, каких–то поверхностно–активных добавок, типа ферри, но без запаха, еще какие–то катализаторы. И получилось у Гази рентабельное производство: оптовая цена была выше себестоимости в сто раз.
Войти в современной России в торговые сети не каждый может, Гази целый год поставлял свой продукт с патриотичным названием "Сыр Путинский" в гипермаркеты бесплатно. Ну принято так. Типа как субботник в борделе. Зато через год стал получать прибыль, да еще какую! Но возникла конкуренция: Ашот, тоже в прошлом мясник, открыл свою сыроварню в Парголово, и сманил у него технолога, денег дав много. И потом, как стали поговаривать, какой–то отставной генерал ФСБ тоже сыроварню строит в Буграх. В общем, решил Гази, что надо брать качеством. Позвал моего приятеля, известного шеф–повара. Вот делаем сыр, причем всякий разный, а вкуса у него мало. нет, добавки всякие туда кладем, глютаминат, эссенции, ароматизаторы, но все равно у швейцарцев этих чертовых вкуснее! Даже у итальяшек лучше по вкусу! И у немцев, и финнов! Что делать–то?!
Приятель мой не стал ему открывать секрет: в европейском сыре присутствует коровье молоко. И ответил, вальяжно откинувшись на спинку золоченого кресла в кабинете, который в бытовке на сыроварне был:
— я знаю один рецепт, правильного вкуса. Вот молоко альпийское от порошкового чем отличается? Оно коровой пахнет. А когда молоко высушивают потоком горячего воздуха в печке–циклоне, запах исчезает. Нужна вам натуральная коровья эссенция!
— Так где же ее взять? Кто производит?

Приятель мой еще тот был жук! Быстро придумал, как производство организовать, да сына пристроить. Балбес у него подрастал конкретный, от армии откосили, а учиться и работать не хочет, мол, свое дело хочу открыть!

— Не вопрос, найдем за неделю поставщика.

И поехал к себе в Сертолово, опрокинув стопку дагестанского бренди, — ГАИ он не боялся, его в лицо все по телевизору видели, да в багажнике машины целая коробка книг болталась для подарков–автографов, шеф–повар их сам не писал, негры какие–то писали, он просматривал и соглашался свою фамилию поставить, на условиях роялти в 10 процентов.

Поехал он домой и говорит сыну — завтра едешь в Приозерск, на ферму, я хозяину позвонил. Нам нужно в месяц двести кило хорошего коровьего говна. Обязательно свежего, не старше двух суток. Платим по сто долларов за центнер, но дерьмо должно быть хорошее! Упаковывать должны в стандартные тридцатишестилитровые алюминиевые бидоны, в каждом — не больше половины. Ты будешь привозить туда спирт, причем сам, им доверять нельзя. Заливаешь бидон спиртом и привозишь в наш гараж. Пусть по дороге как следует взболтается. Потом надо выдержать это дело три недели. Я куплю тебе специальный аппарат для фильтрования с картриджами. Спирт там будет выпариваться, а трубу от аппарата надо вывести через крышу. Я за две недели все организую. И тару аптечную куплю — бутылочки по сто грамм. Туда надо раствор отфильтрованный — одну треть, а воды — две. Этикетку сам нарисуй в фотошопе, ты умеешь. Мол, эссенция "коровье молоко". Все ясно?
— Пап, а сколько платить будешь?
— Вот же ты балбес! Это не я тебе, а ты мне платить будешь. Долю. Ровно треть за идею. Каждая бутылочка будет для начала стоить двести евро. Потом мы конкурентам продадим эссенцию чуть покрепче — но уже за триста. А потом и за четыреста, но уже с водой 1:1. Крепче делать не будем, а то невыгодно станет.

И закипела у сына моего приятеля работа. Переехал он из папиного гаража в свою лабораторию. Сначала арендовал, а потом выкупил. Кстати, ассортимент расширился, теперь помимо первоначального бренда — зонтичный "Душа сыра". И есть не только из коровьего, но и из овечьего, козьего и даже буйволиного. Разбогател сынок, купил кабриолет "ягуар" и счастлив. Любо–дорого смотреть, как он летом по Невскому рассекает с подружками в купальниках. И папа доволен, месяц назад апартаменты купил в Майами, прямо на пляже. Книги ему столько не приносили, сколько коровяк принес.

А Гази–то как поднялся! Кредит отдал. Особенно после 2014, лафа пошла, когда нормальный сыр запретили. Он тогда заказал в кабинет портрет Путина в полный рост на фоне Казбека. С охраной теперь ездит, на бронированном джипе. Опасается конкурентов, бизнес–то прибыльный, похлеще чем у Бута вашего или Алекса Лесли! Еще один цех строит в Шушарах, а недавно на престижном конкурсе в Москве получил первую премию на конкурсе сыроваров. Ну вылил в котел со смесью сразу литр эссенции и получил. Вот умеют люди и народ накормить, и себя не обидеть.