Неслучайно Егор Летов считал себя последователем омского писателя Антона Сорокина. В начале ХХ века Сорокин, провозгласивший себя королем шестой державы, выпускал собственные деньги, развешивал на заборах свои картины и даже являлся со своей знаменитой свечой в бронзовом на заседания правительства – сначала сибирского, а потом колчаковского. После публикаций произведений Сорокина в 1984 году и постановки в одном из омских театров его пьесы, он стал культовой фигурой в среде местного андеграунда. И самый яркий представитель этого андеграунда заявил: «Объявляю себя наместником Антона Сорокина (первый концептуалист в мире, уроженец и житель Омска, футурист и гениальный писатель) и всего омского футуризма».
Тексты Летова сегодня становятся объектом серьезных научных исследований. Ведь он был истинным поэтом. Взять хотя бы его «Передозировку» – здесь в каждом куплете имеет место быть метафорическая передозировка. Фактически, это песня об информационной перегрузке, которая сегодня достигла невиданных масштабов.
О своих песнях Егор Летов говорил так: «...я не думаю, что мои песни – песни взрослого человека. Это песни... какого-то ребенка, которого довели до состояния, когда он автомат в руки взял, скажем так...» В его текстах «стрекозы атакуют самолет», «мои карманы полны котят», «в колодцах драконы», «луна словно репа, а звезды – фасоль», «летели качели без пассажиров»… Удивляет сочетание вроде бы несочетаемого – мата и детского нетривиального восприятия мира, колючего и прекрасного.
В летовских текстах в немалом количестве присутствуют слова, которые принято писать на заборах. Ведь Егор Летов был голосом своей эпохи, а выпало ему жить в эпоху перемен, которая, как известно, фигурирует в известном китайском проклятии. В такое время одними печатными словами не обойдешься. А одновременно его песни отличает удивительная глубина. Присущая, пожалуй, шуту, юродивому или городскому сумасшедшему. Впрочем, Егор и не скрывал, что он явно не от мира сего: «Я ищу таких, как я – сумасшедших и смешных».
Вот очень точная характеристика современников:
Никто не хочет быть один в апреле или в марте,
Но каждый жаждет быть любим, и так, чтобы бесплатно.
Никто не хочет всех спасти и быть за то распятым,
Но каждый любит погрустить о всяком непонятном.
И нынешнего положения вещей: «Пластмассовый мир победил, макет оказался сильней...»
А вот до сих пор актуальное предупреждение о неотвратимом:
Ветер задохнулся в пламени свечи
Двери напоролись на свои ключи
Красными руками машут фонари
А у мира час до полночи
А у мира час до полночи
Песни Егора Летова прочно вошли в культурный контекст современности, они сегодня звучат не только в подземных переходах, но в фильмах и спектаклях, расходятся на цитаты. В 2013 году на международном кинофестивале в Берлине Россию представлял фильм Бориса Хлебникова «Долгая счастливая жизнь» – история фермера, который встает на защиту своей земли с оружием в руках. В интервью режиссер признавался, что снимал фильм под сильным влиянием от текстов Егора Летова: «Его песни были для меня камертоном – загнанным, нервным ритмом».
Музыкант и философ, бывший знаковой фигурой сибирского андеграунда, точно не мог представить, что в год его 55-летнего юбилея посвященную ему выставку откроют…. в Омском государственном литературном музее имени Ф.М. Достоевского (кстати, Достоевский был его любимым писателем). Выставка «Все идет по плану» состоялась благодаря родным, друзьями поклонникам творчества Летова. В экспозицию вошли артефакты времени и среды, в которой жил и творил Егор Летов: его фотографии, вещи, эксклюзивные записи, издания с произведениями музыканта и группы «Гражданская оборона». Например, самиздатовская брошюра, выпущенная в далеком 1986 году под псевдонимом Егор Дохлый. Эскизы оформления стены Летова в Омске на улице 1-й Индустриальной, которую сложно найти без проводника. Комикс «Две звезды» (Летов и Достоевский), выполненный омским художником Игорем Николаевым.
И в музей выстроилась длиннющая очередь. Только на открытие пришло около 150 человек, самого разного возраста – от подростков до пенсионеров.
На школьных фото третьеклассник Игорь Летов еще ничем не отличается от своих одноклассников.
– В школе Игорь был и вроде бы в общей массе, и чуть-чуть в стороне, как и я. Не скажу, что он был мой друг – с Игорем мы приятельствовали, – рассказывает его одноклассник Евгений Ломов. – Игорь не был ботаном, но был ботаником. У него была огромная коллекция кактусов. Как-то мы шли из школы и он в окне одного дома увидел кактус, которого у него не было. И вот он его называет и по-латыни, и по-русски. И говорит: «Я хочу себе такой» Я ему: «Зайди да попроси». Он поначалу не решился. Тем не менее, дня через 3-4 он мне говори: «№А у меня этот кактус есть». Все-таки зашел, спросил...
Многие известные фотографии Егора Летова делал омский фотограф Андрей Кудрявцев. Про Летова Андрею рассказали знакомые в питерском рок-клубе, когда узнали, что по распределению ему предстоит ехать в Омск. Тогда в 1987 вышел первый альбом Егора и дошел до Питера. Но найти в Омске неординарную знаменитость оказалось очень непросто. Вот как он сам об этом рассказывает:
– 7 декабря я прилетел в Омск, а 8 уже устроился на работу в областную молодежную газету. И сразу начал расспрашивать про Егора Летова – в газете ведь все всех знают. На меня смотрят удивленно: «Такого в Омске нету – вообще он не омич, в Новосибирске живет, Омском только прикрывается!» И два месяца везде, где я только бывал, я пытался узнать, как найти Егора Летова. В итоге мне дали телефончик, звоню: «Я из газеты «Молодой сибиряк», мне бы найти Егора Летова». А человек на другом конце провода со мной начинает разговор о музыке, о Цое, о Гребенщикове, о Кинчеве, когда какой альбом вышел, как назывался, какие песни там. Причем душевно так спрашивает, я ему все это рассказываю. Часа два у нас шел разговор, потом он говорит: «Все, я вижу, ты не из КГБ». Мы с ним встретились, поехали к Егору, он меня представил.
Очень скоро Андрей стал в этой компании своим человеком. Они часто гуляли по городским окраинам, говорили о музыке и фотографировали все, что видели.
Вопреки распространенному сегодня мнению, общаться с Егором Летовым было легко и просто. Это подтверждает и человек, который долгое время работал в студии «ГрОб-рекордс» техническим специалистом и системным администратором – инженер Дмитрий Родькин:
– Могу сказать, что в плане личного общения Егор был очень приветливый и добрый человек. Сейчас есть такой миф, что он был нелюдимый, мрачный, враждебный – ничего подобного. Он был всегда очень добродушно настроен, мог разрядить любую напряженную ситуацию. Откуда это взялось?
Дмитрий с Егором были хорошими друзьями:
– Мы просто так общались, гуляли. Егор очень любил погулять. Сейчас говорят, что он сидел в своей квартире, сочинял музыку – нет. Он любил гулять по Чкаловскому поселку, по рощам, которые вокруг Чкаловского. Именно во время прогулок часто у него рождались какие-то мысли по поводу будущих песен. С собой у Егора всегда был блокнот, в который он записывал какие-то строчки. Музыка чаще всего рождалась раньше, и уже под нее подбирался текст...
Выставка проработала две недели. Были те, кто говорил: «От музея мы такого не ожидали». Но все это время в музей непрерывным потоком шли посетители, многие из которых о существовании литературного музея в городе прежде даже не догадывались.
– У нас были очень большие сомнения, насколько эта выставка уместна в литературном музее, – рассказала заместитель директора музея Светлана Рудницкая. – Но когда выставка заработала, все сомнения исчезли. Потому что сюда ежедневно приходили люди разных поколений, некоторые специально для этого приезжали из других городов.
Когда эта выставка задумывалась, у музея не было ни одного экспоната, связанного с Егором Летовым. Но теперь – есть. Одни подарили музею друзья и знакомые музыканта, другие выкупил у владельцев и передал в фонды известный омский предприниматель Виктор Шкуренко. И теперь в омском литературном музее будут регулярно проводиться мероприятия, посвященные Егору Летову – романтику, которому довелось жить в совершенно неромантическую эпоху.
Линейный вид
