О комиксах, Тони Старке и темной стороне супергероев

В детстве я много читал комиксы, а сейчас мне больше нравятся графические романы. На свой последний день рождения попросил всех дарить мне графические романы. Здорово, когда кто-то умеет писать диалоги на пять страниц, как у Квентина Тарантино, но не менее поразительно, как можно рассказать историю с минимумом диалогов, используя только рисунки.

Персонаж, которого сыграл Роберт Дауни-младший (Тони Старк в киновселенной Marvel, — прим. ред.), задал правильное направление понятию о супергерое. Сегодня супергерой не может быть просто хорошим парнем, он должен быть гораздо сложнее, с темной стороной — как Тони Старк, Джек Воробей или даже Джокер. Хочется верить, что у меня получаются именно такие персонажи, но еще более человечные, приземленные.
В отличие от фильмов по комиксам DC и Marvel, у меня никто не летает и не стреляет лазерами из глаз, мои герои вполне могут встретиться в реальной жизни.

О «Сплите» и расщеплении сознания

Мне всегда была интересна тема раздвоения личности: еще в колледже я читал про Билли Миллигана (реальный человек, на истории которого основан сюжет «Сплита», — прим. ред.) и другие истории пациентов с таким же расстройством.

Поразительно, как все тело может меняться, когда одна личность сменяет другую. У одной из личностей может быть диабет, в то время как у других его нет, и анализы крови это подтверждают.

Во время работы над «Сплитом» я общался с одним из лучших психиатров в США, которая занимается раздвоением личности. Она работает с подсудимыми, оправдывающими свои преступления расстройством идентичности. В процессе бесед с ними она решает, действительно ли они больны или только симулируют, чтобы избежать наказания.

Внутри каждого из нас есть несколько версий себя, но это немного не то же самое, что раздвоение личности. Это настоящий дар — уметь расщеплять себя на несколько личностей. Многие творческие люди так умеют: они могут концентрироваться на работе, не отвлекаясь на происходящее вокруг и свои внутренние переживания.

О реакции на свои фильмы и появлении Кевина в «Неуязвимом»

20 лет назад снимать фильмы про супергероев было странно. Студии считали, что комиксы — развлечение для гиков, а их слишком мало, чтобы делать по комиксам кино — его просто никто не будет смотреть. Когда я снял «Неуязвимого», киноиндустрией правили Стивен Спилберг, Роберт Земекис, Рон Ховард и другие подобные режиссеры. Нолан и Финчер были еще где-то далеко, никто не понимал этих странных мрачных парней.

В моей первой версии «Неуязвимого» был Кевин Крамб (герой Джеймса МакЭвоя в «Сплите», — прим. ред.) и другие персонажи. Но мы не были готовы снимать такое масштабное кино и решили сконцентрироваться на Элайдже и Дэвиде (герои Сэмюэла Л. Джексона и Брюса Уиллиса в «Неуязвимом», — прим. ред.).
Но даже при таком раскладе реакция на «Неуязвимого» была довольно странной, люди не поняли его, и мне пришлось спрятать остальных героев в стол. Они лежали там, пока фильмы по комиксам не вошли в моду, а затем не начали становиться все мрачнее и мрачнее.
О взаимоотношениях с актерами и ожидании сиквела

Когда мы снимали «Неуязвимого», мне не было еще и тридцати. Сэм (Сэмюэл Л. Джексон — прим. ред.) и Брюс (Уиллис — прим. ред.) были для меня как старшие братья. Сейчас эти отношения, конечно, немного изменились.
Все эти годы Джексон и Уиллис очень хотели снять продолжение. Постоянно спрашивали меня, когда будет сиквел. Мне приходилось увиливать от ответа.

Когда я, наконец, начал работать над «Стеклом», было очень приятно сообщить им об этом. Это был первый случай в моей карьере, когда я писал сценарий, заранее зная, кто будет играть главные роли.